Всадник на вороном коне
Шрифт:
— А он — среди нас! — показал Костя.
— Ну, чего ты?.. — протянул Жора.
— Признание товарищей — великая вещь, — с улыбкой в голосе проговорил высокий и пожал Жоре руку.
Максиму голос показался удивительно знакомым? Кто же он, этот великан?.. А-а, так это же комдив полковник Велих!
Комдив между тем всмотрелся в ребят и узнал Максима:
— Это ты, Синев? Добрый вечер! Как тебе у нас?
Максим не сразу нашелся, что сказать, но Прохор, который держался с полковником свободнее и непринужденнее всех, вступил в разговор:
— Хорошо ему у нас! И нам с ним — соответственно…
После коротенькой заминки Прохор представился:
— Рядовой Бембин.
За ним другие представились, бросив руки по швам, вскинув подбородки: пусть видит комдив, какие бравые солдаты эти новички!
— Могу я, товарищи сослуживцы, вместе с вами поразмяться?
Полковник склонился над гирей, опустив на чугунную дугу большую руку, задумался, собираясь с силами, резко выпрямился. Гиря вскинулась над ним. Потом он несколько раз выжал ее, покидал, перехватывая то одной, то другой рукой. Силен и ловок полковник!
Комдив аккуратно поставил гирю, шумно выдохнул:
— Занимайтесь, а я еще побегаю…
— Чей-нибудь рекорд побить хотите? — спросил Бембин.
— Куда мне, — засмеялся комдив. — Понимаете, двигаюсь мало — все в кабинете или в машине… Конфигурация… гм… изменилась, центр тяжести сместился: живот вперед, плечи назад! Не годится так командиру. Как вы думаете?
— Не годится, — вежливо согласились солдаты.
— Вот и бегаю, в форму вхожу. Для нас, солдат, это первое дело — форма… Хочешь не хочешь — бегай!
Комдив шагнул было к дорожке, но тут же остановился — Бембин заговорил:
— Все-таки мы слишком напираем на то, что у древнеримских легионеров в чести было. Нам же не придется пешком идти в дальние провинции, не придется тащить на себе тяжелое вооружение!
— Не придется, — согласился комдив. — У нас техника, сами знаете, — наиновейшая. И в достатке ее — чтобы мы пешком не ходили и оружие и боеприпасы не таскали на себе. Однако напряжения в современном бою такие, что не снились ни древнеримским легионерам, ни былинным русским богатырям. Незакаленный, нетренированный человек не выдюжит. Так что физподготовка и шагистика не только для стройности фигуры необходимы…
И побежал по дорожке, рослый и могучий.
А Юра засмеялся.
— Чего ты? — удивился Костя.
— Знали бы вы… Наш сержант, видели, как ходит?
— Ну, видели. Ну и что? — нетерпеливо спросил Костя.
— Он ходит — плечи назад, как у комдива. А комдив, оказывается, не рад этому…
Комдив отмерял круг за кругом: пропадал в темноте, выныривал из нее, пробегал по ближнему повороту. И забывалось то, чего нельзя забывать — он на войне был! Он скоро генералом станет, а спрашивает с себя, как солдат…
Все младшие братья на свете завидуют своим старшим братьям, потому что все мальчишки на свете хотят быть старше, чем они есть. И Максим всегда завидовал своему старшему брату Володе. И никогда не завидовал так сильно, как сегодня. Окажись он сегодня на месте Володи, выбрал бы только одно — армию. И в это теплое и тихое утро поднялся бы вместе с солдатами, вместе с ними сделал бы зарядку, позавтракал и шагал бы на занятия.
Максим стоял под деревьями и смотрел, как рота, в которой служит Юра Козырьков, возвращается из столовой. Сейчас солдатам разрешат сделать перекур, а потом построят снова и…
Произошло неожиданное. Рота остановилась перед казармой. С крыльца сошел командир роты капитан Малиновский и недовольно сказал что-то. Максим слышал строгий и резкий голос, но не мог разобрать слов. Потом солдат растянули в цепочку вокруг казармы, и они пошли в стороны от нее, наклоняясь и что-то поднимая с земли. Что они там растеряли, что собирают?
Скоро Максим понял, в чем дело, но не поверил себе: солдаты поднимали бумажки, щепки, обломки камней и складывали в кучки. Да разве это солдатская обязанность?
Он пораньше выбрался из дому, чтобы вместе с друзьями начать новый солдатский день — и на тебе!
Он слышал, что в армии в наказание дают наряды — мыть полы или еще что там. Так то отдельным солдатам, когда они провинятся! Не могли же целую роту наказать! Наряд целой роте — это невозможно… Невозможно, а вот же — убирает рота мусор!
Охваченный недоумением и огорчением, Максим пошел к скамейке в тени, сел, отвернулся.
Тут его и обнаружил Юра Козырьков, когда уборка закончилась и объявили перекур.
Здороваясь, Максим встал и внимательно посмотрел на Юру — тот был совершенно спокоен. А Жора Белей, который накануне вечером невозмутимо отнесся к тому, что хотят побить его рекорд, мрачно прошел мимо. Рядом с ним, что-то горячо втолковывая, шел Костя Журихин. Он тоже не заметил Максима.
— А за что вас всех? — осторожно спросил Максим: слово «наказали» не слетало с языка.
Юра и так понял, мотнул головой:
— Нет, не наказали нас. Выговор, правда, был от командира роты, за то что намусорено вокруг казармы. Ну и приказ: убрать и впредь не сорить…
— Так, выходит…
— Ничего не выходит… Кто за нас тут порядок наводить станет? Чужой дядя?
— Но вы же не уборщицы! Вы солдаты!
— Жора Белей то же самое сержанту говорил. На том заводе, где Жора до армии работал, пьянчуг и прогульщиков из слесарей и токарей в уборщики переводили. Ему и обидно стало…
— А вам?
— Да и мне, — признался Юра. — Сначала.
— Значит, сначала неохота было?
Максим вспомнил, как нудно было убирать класс после уроков. Староста и дежурные заставляют, а пацаны стараются увернуться. Лазят между партами одни девчонки, а пацаны, которых все-таки задержат в классе, увиливают, волынят…