Всадник рассвета
Шрифт:
Непонятый, брошенный, но все же счастливый, я остался один на измочаленных и горячих перинах. Мое видение, мое счастье, моя любовь, невероятная и непостижимая, она опять внезапно исчезла, успев напоследок лишь поцеловать меня, шепнув на ухо: “Люблю навеки”.
Я выскочил на улицу вслед за ней. Но ее не было видно. В темном небе сияли звезды. Я поискал глазами свою – Полярную. Вот она, все так же сияющая серебряным светом, далекая и молчаливая. Что ж, жизнь продолжалась, а впереди опять была полная неизвестность.
Глава вторая
БЕСЕДЫ С НЕБОЖИТЕЛЯМИ
– Пора! Пора идти на встречу с богами! – это оставленный Любомудром
Было далеко за полночь. Уже привычным движением я нащупал Меч. Он был рядом и источал слабое тепло.
– Пора вставать, дружище, нас ждут великие дела! – сказал я ему, и Кладенец ответил мне короткой вспышкой.
Неужели мы с ним сегодня расстанемся навсегда? От этой мысли мне стало горько и тоскливо.
Нехотя пожевал кусок холодного мяса с хлебом, отпил молока из кувшина, оделся. Взяв в руку обнаженный Меч, неторопливо пошел по тропинке, ведущей к верхней поляне. Навстречу мне с песнопениями спускались волхвы, окуривая себя сладкими дымами кадильниц. Они только что завершили проведение неких ритуальных действий, которые должны были предшествовать моей встрече с богами, и теперь с чувством исполненного долга дружно двигались на заслуженный отдых. Завидя меня, старцы прибавили голос, а когда я проходил мимо них, они уже кричали во всю мощь своих иссохших грудей.
Ну, вот я и на верхней поляне. Все те же деревянные идолы по кругу и жертвенный камень в центре. Жарко горит большой костер, треща и разбрасывая во все стороны искры. Пахнет паленым мясом, это кого-то уже успели принести в жертву неутомимые служители культа. Небо чисто, как всегда, ярко сияют звезды. Оглядевшись по сторонам, сажусь на поваленный ствол. Суетиться мне уже ни к чему, теперь надо только ждать, когда небесные гости осчастливят меня своим визитом.
От нечего делать я принялся рассматривать звезды. Вот моя путеводительница Седован-звезда. А где столь знакомый по прошлой жизни “ковш” Большой Медведицы? К своему удивлению, я не сразу смог его отыскать. В этом было что-то непонятное и тревожное. В конце концов я нашел созвездие, отдаленно напоминавшее знакомый мне некогда “ковш”. И тут меня осенило, что иначе просто не могло и быть, ведь я отдален от родного мне мира такой невероятной толщей веков, что даже звезды на небе за это время успели существенно поменять евое расположение. От этого маленького открытия мне стало еще более неуютно и одиноко. Да, я, кажется, уже нашел свое место в этом чужом для меня мире! Да, я люблю и, кажется, любим! Но неужели никогда больше мне не придется вернуться в мой родной мир? Неужели мне суждено жить и умереть здесь, на самой заре человеческого бытия, во времени, о котором потомки будут иметь весьма отдаленное представление?
Меж тем ритуальный костер внезапно взметнул свое пламя высоко вверх, оно громко загудело и затрещало, хотя никакого порыва ветра не было и в помине. Значит, сейчас все и начнется!
Совсем рядом громко и призывно заржал конь. Я обернулся и увидел ослепительно белого крылатого скакуна Перуна. А вот и сам грозный и двуликий. Он не восседал, как в прошлый раз, развалясь на жертвенном камне, а довольно скромно стоял в стороне от него.
Одно из лиц громовержца было весело и скалило зубы, другое весьма фамильярно подмигивало мне как старому приятелю. Золотые усы были залихватски закручены вверх, как у заурядного унтера.
Я оглянулся вокруг, и мне стало не по себе. Со всех сторон ко мне медленно сходились невесть откуда взявшиеся боги-люди и боги-звери. Некоторых из них я сразу же узнавал по рассказам Любомудра, другие, наоборот, были мне совершенно незнакомы.
Часть богов внешне ничем не отличались от обычных людей, иные имели звериные головы, но смотрелись, в общем-то, тоже весьма неплохо. Однако были и такие, от одного вида которых можно было сделаться заикой. Даже самые жуткие из виденных мною нелюдей выглядели куда более мило, чем некоторые боги. Возглавляла отряд страшилищ моя старая знакомая, богиня смерти и болезней Морена – безобразная тощая старуха-скелет в белом саване, все с той же неизменной косой в руках. Увидев меня, она по-свойски приветливо подмигнула. Я кивнул ей в ответ. Подле Морены держались и ее двенадцать омерзительнейших сестриц, тех самых, которым она проспорила в свое время спор насчет меня: Трясучка, Огнея, Озноба, Гнетуха, Грызуша, Глухея, Костоломка, Отечница, Желтуха, Корчея, Глядея-бессон-ница и Невея.
От этого “девичьего” гарема несло могильным холодом. Я непроизвольно крепко сжал рукоять Меча, и он тут же ответил взаимным пожатием. Это меня сразу успокоило.
Боги молча и не торопясь расселись вокруг меня на поваленные деревья. Взгляд их не выражал никаких чувств. Лица были неподвижны, а глаза пусты. Некоторое время все они разглядывали меня, а я их. Затем вперед вышел могучий старец. Пышная белая борода доходила до земли. На плече важно восседал желтоглазый филин. Это был отец всех богов, Рождающий и Небесный Сварог. Опершись на сверкающий золотом посох, Сварог некоторое время, насупив свои кустистые брови, смотрел на меня, затем удовлетворенно кивнул головой и сказал, обращаясь к Перуну:
– Ты, громогласный, посылал Посланника, тебе с него ныне и спрос чинить!
Оба Перуновых лика удовлетворенно хмыкнули, серебряная голова громовержца кивнула в знак согласия.
– Мы пришли сюда, Посланник, чтобы узнать, как исполнен наш наказ об уничтожении царства нечисти, а заодно и забрать у тебя Меч! – начал двуликий напыщенно.
Такое начало беседы мне сразу же очень не понравилось. Да и Кладенец при последних словах Перуна тревожно задрожал. Может, с моей стороны это выглядело весьма непочтительно, но я резко оборвал велеречивое выступление Перуна:
– Я, как вы все уже прекрасно знаете, исполнил все, что только было в человеческих силах, доказательство же свершенного мной и моими друзьями перед вами! Надеюсь, вы еще не забыли, как выглядят ваши святыни!
Я поднял вверх Кладенец. Вопреки моему ожиданию, Священный Меч не вспыхнул солнцем. Внезапно он начал резко дергаться из стороны в сторону, а затем в одно мгновение раскалился изнутри до почти прозрачной голубизны, так что я едва мог удерживать его в руках. Вокруг лезвия начали с треском вспыхивать и рассыпаться искрами маленькие юркие молнии. Сияние вокруг Меча сделалось каким-то блекло-потусторонним. Вероятно, Кладенец знал, как и когда себя вести. Боги тоже, видимо, хорошо знали язык Священного Меча, ибо сразу же среди них поднялся ропот:
– Знак! Это знак! Знак!
Огромный бог с головой быка, встав и подойдя ко мне, сказал, обращаясь к остальным многозначительно:
– Что будем делать, братья и сестры? Меч не желает менять своего хозяина!
То был бог растительной силы и богатства, покровитель скота Белес.
– Но ведь настоящий хозяин Меча – это я! – топнул ногой Перун. Земля тревожно загудела.
Где-то вдалеке блеснула широким росчерком молния, донесся раскат грома.
– Хватит! – резко приструнил рассерженного Перуна Сварог.