Все, что блестит

Эндрюс Вирджиния

Миссис Свон бренчала тарелками и сковородками, пока говорила и расхаживала по кухне, поэтому я не услышала дверного колокольчика и удивилась, когда пришел Обри и сообщил, что прибыли два джентльмена.

– И с ними полицейский, – добавил он.

– Что? Полицейский?

– Да, мадам.

Мне обожгло грудь, и я встала.

– Где Перл? – быстро спросила я.

– Она в детской с миссис Феррер, мадам. Они только что ушли наверх.

– А месье Андреа?

– Я думаю, он все еще наверху, мадам.

– Пожалуйста, позовите мне его, Обри. Быстро, – заторопилась я.

– Хорошо, мадам, – сказал он и поспешил прочь. Я посмотрела на миссис Свон, которая с любопытством уставилась на меня.

– Неприятности? – спросила она.

– Не знаю. Не знаю, – пробормотала я и, ничего не чувствуя, медленно побрела к фойе. Бо появился на лестнице, как раз когда я входила в фойе и увидела адвоката Мартина Белла и еще одного человека у двери.

– В чем дело? – вскричал Бо, перескакивая через две ступеньки.

– Месье и мадам Андреа? – поинтересовался более высокий из двух мужчин в костюмах.

Бо быстро сделал шаг вперед, чтобы оказаться у двери до меня. Я увидела позади них няню, которая приезжала за день до этого, и сердце у меня упало.

– Да?

– Я – Вильям Роджерс, старший партнер фирмы «Роджерс, Белл и Стенли». Как вам известно из предыдущего посещения мистера Белла, мы представляем месье и мадам Октавиус Тейт, Прихода Терребон. Мы здесь по судебной повестке, чтобы отвезти ребенка Перл Тейт к ее дедушке и бабушке, – сказал он и вручил Бо документ. – Документ подписан судьей и должен быть выполнен.

– Бо, – промолвила я. Он махнул на меня рукой и стал читать.

– Это неверно, – сказал он, отрывая взгляд и пытаясь вручить документ обратно. – Мадам Тейт не является бабушкой ребенка.

– Боюсь, что дело должен решать суд, сэр. До исхода суда, – заявил он, кивая на документ, – предписание суда находится в силе. Она имеет законные права на опеку.

– Но мы – не дядя и тетя. Мы – мать и отец, – сказал Бо.

– Суд считает иначе. Обоих родителей ребенка нет в живых, и дедушка с бабушкой в первую очередь являются законными опекунами, – настаивал мистер Роджерс. – Надеюсь, здесь не будет никаких неприятностей, – добавил он. – Ради ребенка.

Как только он произнес это, полицейский двинулся вперед. Бо переводил взгляд с одного лица на другое и затем посмотрел на меня.

– Руби…

– Нет! – завопила я, отступая. – Они не могут забрать ее! Они не могут!

– У них – предписание суда, но это только временно, – уверял Бо. – Я обещаю. Я сейчас же позвоню нашим адвокатам. У нас самые лучшие, самые высокооплачиваемые адвокаты в Новом Орлеане.

– Этот судебный процесс будет проходить в Приходе Терребон, – заявил Вильям Роджерс. – По законному месту жительства ребенка. Но если у вас есть самые «высокооплачиваемые, наилучшие адвокаты», то им это и так известно, – добавил он, наслаждаясь собственным сарказмом.

– Бо, – прошептала я, губы у меня дрожали, лицо скривилось. Он сделал шаг ко мне, чтобы обнять, но я отступила еще дальше. – Нет, – повторяла я, качая головой, – нет.

– Мадам, заверяю вас, – сказал мистер Роджерс, – это предписание суда будет выполнено, и, если вы действительно беспокоитесь о ребенке, вам лучше подчиниться.

– Руби…

– Бо, ты же обещал! Нет! – заорала я и заколотила кулаками по его груди. Он схватил меня за запястья и крепко обнял.

– Мы вернем ее. Вернем, – обещал он.

– Я не могу, – сказала я, качая головой, – не могу. – Ноги подкосились, и Бо подхватил меня.

– Пожалуйста, – попросил он, поворачиваясь к адвокатам, полицейскому и няне. – Дайте нам десять минут, чтобы подготовить ребенка.

Мистер Роджерс кивнул, и Бо понес меня по лестнице, шепча заверения мне в ухо.

– Это будет выглядеть безобразно, – говорил он, – если мы окажем физическое сопротивление. Как только мы заявим, кто мы такие, все быстро закончится. Ты увидишь.

– Но, Бо, ты же обещал, что этого не произойдет.

– Откуда же мне было знать, что она способна на такую пакость? Она, должно быть, ненормальная. За каким мужчиной она замужем, что он позволяет ей делать это?

– За человеком с чувством вины. – Я проглотила слезы и посмотрела в сторону детской Перл. – О Перл, она же будет в ужасе.

– Только пока не доедет до Кипарисовой рощи. Она знает там всех слуг и…

– Но они везут ее не в Кипарисовую рощу, они везут ее к Тейтам.

Бо кивнул, тоже все больше понимая, что происходит. Он глубоко вздохнул и покачал головой.

– Я бы убил ее, – процедил он. – Положил бы руки ей на шею и душил до последнего вздоха.

– Она практически испустила последний вздох, – сказала я, качая головой. – Когда Поль умер. Мы имеем дело с женщиной, которая утратила все чувства, кроме одного – желания мстить. И мой ребенок должен ехать в этот дом.

– Ты хочешь, чтобы я это сделал? – спросил он, глядя на детскую.

– Нет, я сделаю это вместе с тобой, чтобы мы могли утешить ее, насколько это возможно.

Мы вошли и объяснили миссис Феррер, что ребенку нужно поехать к дедушке с бабушкой. Бо решил, что лучше всего пока представить это так. Перл знала Тейтов как своих дедушку и бабушку, поэтому я сдержала свою печаль и слезы. Улыбнувшись, я объяснила ей, что ей нужно поехать навестить свою бабушку Глэдис и дедушку Октавиуса.

– К ним тебя отвезет милая дама, – сказала я.

Перл с любопытством смотрела на меня во все глаза. Казалось, что она достаточно мудра, чтобы видеть обман. Она не сопротивлялась, пока мы несли ее вниз и устраивали на заднем сиденье лимузина рядом с няней. Но, когда я отошла от двери, она поняла, что я не еду, начала кричать и звать меня. Няня попыталась ее успокоить.

– Поехали, – приказал водителю мистер Роджерс. Оба адвоката сели в машину и захлопнули дверцы, но я все еще слышала вопли Перл. Когда лимузин отъехал от дома, малышка вырвалась у няни и прижала свое личико к заднему стеклу, я видела ее страх и мучения, слышала, как она с плачем выкрикивает мое имя. В тот момент, когда исчезла машина, ноги мои подкосились, и я упала слишком быстро, чтобы Бо успел подхватить меня. Рухнула на землю, провалилась в пустоту.