Все, что блестит
Шрифт:
Одна стена зала была стеклянной, и сквозь нее открывался самый живописный вид, какой когда-либо приходилось видеть Алекс. Обширная панорама побережья, где синее небо сливалось с еще более синей водой. Над ней кружили морские птицы, наполняя воздух своими криками. Внизу прибой разбивался о скалы и редкие кипарисы Монтерея жались к крошечным клочкам земли. Их голые ветки были причудливо изогнуты и скручены ветром и дождем.
Кейси, Бэр, Джереми и Лен повернули к ним головы с эстрады, на которой расставляли свои инструменты.
— Что вы так долго? — спросил Бэр.
— Поехали по живописной
— Разве ты не знал, что так выходит два лишних часа?
— Да, но дело того стоило. Там очень красиво.
— По правде говоря, — со смехом признался Бэр, — мы рассчитывали, что вы, ребята, нас опередите. Фургон дважды ломался.
— Мы ваш рекорд перекрыли. Моя машина ломалась три раза. И я обнаружил, что Алекс обладает еще одним талантом, кроме пения.
Глаза Бэра широко раскрылись.
— Не говори мне, что она умеет чинить машины.
— Нет. Но, безусловно, знает, как стукнуть по двигателю молотком, когда выходит из себя.
Все рассмеялись.
Пока остальные перебрасывались шуточками по поводу их путешествия, Гэри подошел поближе и провел рукой по одному из усилителей. Вид за окном больше не интересовал его, то единственное, что имело значение, было здесь, внутри. Звук, освещение, музыка. Теперь это главное.
— Давайте покончим с установкой и проверим акустику.
— С тем вас и оставляю, — сказал Зейн.
Идя через зал, он позвал:
— Алекс, не хотите взглянуть на вашу комнату?
— Хочу. — Она понимала, что у нее будет очень мало времени оставаться на себя. Они все так нервничали, что, наверное, будут репетировать до самого выступления, но сейчас Гэри должен удостовериться в качестве звука. Она уже не раз наблюдала за ним и знала, что он будет возиться с громкоговорителями, пока не добьется желаемого эффекта.
— Когда я понадоблюсь? — спросила она у Гэри.
— У тебя полчаса.
Она чуть не рассмеялась. Он говорил так, словно подарил ей луну с неба. Взглянув на часы, Алекс ответила:
— Я вернусь вовремя.
Гэри даже не поднял головы. Он включил в сеть гитару и взял несколько аккордов, прислушиваясь к звуку. Помахав рукой остальным, Алекс вышла из зала вслед за Зейном.
— Думаю, вам здесь понравится, — сказал он, выводя ее из здания в мощеный дворик.
— Мне уже нравится. Никогда не видела подобной красоты.
— Вы впервые в Кармеле?
Алекс кивнула.
— Будьте осторожны, — сказал он, вставляя ключ в замок и открывая перед ней дверь. — Вам может так понравится здесь, что вы не захотите уезжать отсюда.
Она шагнула в маленькую прихожую, ведущую в огромную гостиную и столовую одновременно. Как и в гостинице, здесь были сводчатые потолки со встроенными светильниками, которые освещали каждый уголок. Стеклянный стол и шесть стульев занимали одну сторону комнаты; у противоположной стены находился камин.
— Спереди две спальни на двоих, и две спальни на одного сзади. Все они выходят в центральную гостиную. — Зейн подошел к сваленным посреди комнаты чемоданам и сумкам. — Покажите мне, которые из них ваши, и я их отнесу в ту комнату, которая вам понравится.
— Не беспокойтесь. Я сама справлюсь.
— Ладно. Устраивайтесь. Я пойду. — Он тронул пальцем кнопку на стене, и шторы бесшумно раздвинулись,
— О! — У нее вырвался восторженный вздох, и она застыла, пораженная великолепным зрелищем. И даже не слышала, как он ушел.
Значит, это и есть «коттедж». В ее представлении это особняк.
Постояв немного, Алекс отнесла свой чемодан в одну из спален в глубине дома. К ее восторгу, в каждой из комнат оказалась собственная ванная. Она готовилась к тому, чтобы делить ванную с пятью неряхами-музыкантами, и теперь неожиданная роскошь в виде собственной ванной комнаты вызвала у нее улыбку. Быстро распаковав вещи, Алекс выложила то, что понадобится ей для вечернего выступления, и поспешила в клуб на репетицию.
Проходя по дворику, она думала о том, что сказал Зейн. Можно легко влюбиться в это место и остаться здесь навсегда. Улыбка тронула ее губы. Она с нетерпением ждала момента, когда сможет сесть и написать длинное письмо Кипу, рассказать ему все о своем новом рае.
Глава 10
Нервы. У них у всех нервы были на пределе. Гэри последние часы рычал и огрызался, гоняя их на репетиции, словно спятивший укротитель львов. Когда Кейси пожаловался, что его барабаны в дороге получили повреждения и искажают звук, Гэри закатил скандал. Джереми остановился прямо посередине песни и стал настраивать свою бас-гитару, и все на него набросились. Лен куда-то засунул пачку нот и вошел в штопор, пока ее не обнаружили на дне одной из сумок. Даже Бэр, самый спокойный из всех, потребовал принести сандвичи, в противном же случае, клялся он, его двухсотфунтовое тело рухнет. В конце концов они устроили короткий перерыв, и даже Гэри вынужден был после признаться, что теперь чувствует себя лучше.
Сейчас они вернулись в коттедж, и до их первого выступления оставалось меньше часа.
Алекс пошла в душ. Вынырнув оттуда, она завернулась в толстый купальный халат и, взяв щетку, вышла на веранду. Если у нее еще оставалась капля роскоши в виде нескольких свободных минут, она хочет провести их здесь. Сидя в шезлонге, положив ногу на ногу, и наблюдая, как волны прибоя разбиваются о берег, медленно расчесывала волосы и подставляла их морскому бризу для просушки.
Так она успокаивала свои нервы. У Гэри это была песенка, которую он мурлыкал, принимая душ и одеваясь. Кейси, как ей было известно, быстро одевался и смотрел по телевизору глупые мультики. Бэр готовил себе что-нибудь поесть. Джереми предпочитал подремать вполглаза. Лен еще раз просматривал свою партитуру, хотя каждый из них знал, что он может сыграть все на память.
Алекс поняла, что ей необходимы несколько минут тишины. Она не знала об этом, пока не вышла на веранду. Следя за чайками, прислушиваясь к шуму прибоя, она почувствовала, как ее душа откликается на их успокоительное действие. Она глубоко вдохнула свежий, чистый воздух, потом нехотя вернулась в комнату.
В спальне Алекс надела облегающее длинное черное платье с узкими рукавами, расшитое бисером. Высокий воротник застегивался у горла, но спина оставалась открытой. Прямая юбка имела разрез до бедра. Она расчесала волосы и оставила их распущенными для большего эффекта.