Все, что мне нужно

Гудмэн Джо

– Признаться, да.
– Софи недоверчиво взглянула на Иста. Он улыбался, и глаза его лукаво сверкали.
– Вы ведь немного заносчивы, и у вас свои собственные представления обо всем.

– Вы путаете меня с Нортом, который сам признает, что он педант.

– Боюсь, у меня не будет случая навести справки, милорд.

– Ист. Вы обещали называть меня Истом.
– Голос Истлина понизился до хрипловатого шепота.
– Но вы только один раз назвали меня так.

В ответ Софи принялась яростно отчищать кастрюлю из-под

жаркого.

– Я должен признаться, Софи, что, познакомившись с вами, я никак не мог предположить, что вы ездите верхом в подобной манере.

– Вы хотите сказать, не как леди.

– Ну да, скорее как сорванец.

Софи открыла боковую дверь и выплеснула грязную воду в сад.

– Когда мы познакомились, как вы думаете?
– хитро прищурилась она.

Истлин нахмурился, не понимая, что имеет в виду Софи. На первый взгляд вопрос довольно простой, но какое-то чувство подсказывало ему, что за кажущейся простотой скрывается нечто большее.

– Мы познакомились на музыкальном вечере. Играли Моцарта. Разве вы не помните?

– В тот раз, о котором вы говорите, играли Баха.

– Возможно.

– Так и было.

– В салоне леди Стэффорд.

– Леди Стенхоп.

– Там был Дансмор со своей женой, я точно помню.

– Да, вы не ошиблись.
– Софи поставила кастрюлю и, прежде чем снять передник, вытерла о него мокрые руки. Она придвинула к себе стул и села рядом с Истлином.
– Я вела себя очень тихо на том вечере. За все время произнесла не больше полудюжины фраз.

– Мне кажется, гораздо больше шести.

– Не стоит изображать великодушие. У вас не могло сложиться благоприятного впечатления обо мне. Я просто не оставила вам подобной возможности.

– Из-за Дансмора?

Софи на секунду задумалась и нахмурила брови.

– А-а, вы думаете, я вела себя так специально, чтобы сорвать планы Гарольда найти мне жениха побогаче? Нет, меня совершенно не волновало, какое впечатление я произведу на вас. Там присутствовала леди Абигайл Дансмор. Вы ее помните?

– Довольно смутно. По-моему, высокая женщина с бледным лицом и рыжими волосами.

– Да. В тот вечер она неважно себя чувствовала.

– Ну, видимо, она не так уж плохо себя чувствовала, иначе бы осталась дома.

– Она очень впечатлительна и легковозбудима, поэтому у нее часто бывают мигрени. Она большую часть времени проводит в постели. Дети действуют ей на нервы, и она предпочитает оставаться у себя в комнате, - объяснила Софи.

– Боюсь, я не совсем понял, каким образом ее присутствие на вечере так повлияло на вас.

– Обычно я оставалась дома с Робертом и Эсми. Когда же мы выезжали вместе с виконтессой, в мою обязанность входило тщательно следить, чтобы она чувствовала себя спокойно, то есть мне нельзя было общаться с гостями, чтобы, не дай Бог, не вызвать интерес к себе. Она особенно настаивала, чтобы я не приближалась к вам.
–

Софи помедлила, заметив, что Истлин внимательно разглядывает ее.
– Она предупредила меня, чтобы я не вздумала выставлять себя на посмешище. Она имела в виду один эпизод в «Олмаксе». Я тогда только что сняла траур. Гарольд и Абигайл согласились, чтобы я сопровождала их. Я пребывала на вершине счастья от радости. Конечно, глупо, но я тогда буквально грезила тем, как погружусь в водоворот танцев, платьев и званых вечеров.

– Что до меня, то я не большой охотник до светских развлечений.

– Да, - мягко подтвердила Софи, не глядя на Истлина. Я понимаю, вы находите подобное времяпрепровождение ужасно скучным и утомительным. К тому же вам бесконечно приходится спасаться от пристального внимания матерей, у которых имеются дочери на выданье.

– Обычно я справляюсь, - сухо заметил маркиз.
– Иной раз мне приходится танцевать с какой-нибудь юной девушкой ее первый в жизни вальс, что считается высокой честью и весьма сомнительным удовольствием. Подобной привилегией пользуются также Нортхем и Саутертон. Уэст, как вы понимаете, до недавнего времени не удостаивался такой чести.

– Значит, в обстоятельствах его рождения скрываются и кое-какие преимущества.

Ист встретил ее утверждение сардонической усмешкой.

– Лучше расскажите мне о том вечере в «Олмаксе». Если к тому времени вы уже кончили носить траур, то, должно быть вы были гораздо старше, чем большинство дебютанток на балу.

– Гораздо старше, - криво усмехнулась Софи.
– Просто древняя старуха. Мне исполнился двадцать один год.

– Простите. Я не собирался…

Досадливым жестом Софи прервала извинения маркиза:

– Я вовсе не обиделась. Я действительно была старше, но у меня совершенно отсутствовал опыт.

Истлин чувствовал себя крайне неловко.

– И вы танцевали вальс?
– спросил он, пытаясь исправить положение. Софи кивнула.

– Уверен, вы прекрасно держались.
– На мгновение Софи отвела глаза, и Истлин подумал, что опять сказал что-то не впопад.
– Только не говорите, что вы наступили на ногу какому-нибудь бедняге.

– Нет, я танцевала с великолепным партнером, и танцевала плохо, но он великодушно делал вид, будто не замечает моих промахов.

И вновь Софи смущенно опустила глаза, тщательно скрывая что-то.

– Мы обменялись всего лишь несколькими ничего не значащими фразами во время вальса, - продолжала Софи.
– Мне показалось, что мой кавалер не слишком-то разговорчив. А что касается меня… Мне хотелось только одного - смотреть на него. Именно это леди Дансмор не уставала мне потом повторять. Должно быть, я сильно его напугала, поскольку вскоре после танца он ушел, стараясь не смотреть в мою сторону.

– Я не могу поверить, что кому-то могло не понравиться ваше восхищение, Софи.