Все, что может быть использовано как оружие
Шрифт:
Волхвов на ритуал набралось четверо, двое уже знакомых и ещё сильно пожилой тип, пришедший в сопровождении молодого мужчины с замашками командира и совсем ещё юного парнишки. К сожалению, овцы не только не давали жрецам услышать подозрительные звуки из темноты, но и мешали самому разведчику что-то разобрать из разговора в круге храма. Потому ему оставалось только крепко сжать кулаки, когда мальчик, единственный пришедший на службу без балахона, начал раздеваться догола, а один из волколюбов достал даже на вид неприятный отточенный ритуальный серп.
К счастью, жизни лишилась овца — ей переняли горло. А парня
Всё случилось так быстро, что Антуан едва не пропустил. Вот абсолютно голый подросток встаёт на каменный алтарь… его внезапно выгибает дугой, как от страшной боли, но крика нет… и вот на четвереньки опускается уже не человек. Волк с неестественно-голубыми глазами! Оборотень! Раздаётся переливистый вой, от которого даже у привычного ко всему де Вилшера кровь стынет в жилах… и тут же прерывается, потому как “средние” волхвы слаженно подсовывают зверю последнюю живую овцу. Свет множества факелов на мгновение вспыхивает отблесками на сахарно-белых клыках — и хищник разрывает жертве сначала горло, а потом и живот. И начинает кровавое пиршество.
— …Ешь, ешь, не торопись, — во внезапно наступившей тишине слышен треск факелов и влажное чавканье… и голос “властного” друида. — Как мы тебе и обещали, самородный энноний сам всё сделал за тебя. Но дальше твоя работа: после инициации тебе нужно закрепить ощущение ипостаси, принять её. По себе знаю, это не так уж легко, и еда сильно облегчает процесс. Иначе так и не сможешь свободно обращаться и будешь зависеть от всякой ерунды, вроде фаз Луны. Недаром в стародавние времена наши предки носили с собой ножи из сплава эннония. Может, кто-то из них действительно, как в сказках, втыкал клинок в пень и через него прыгал, создав персональный психосоматический ключ… Так, и ещё: постарайся съесть побольше, парное сырое мясо отлично помогает восстанавливать кровопотерю после переливания.
Глава 9
Выбить из колеи можно любого. Не важно, через что ты уже прошел — жизнь всегда может подсунуть такое, отчего даже самые важные мысли из головы повылетают. Молодой, но, судя по всему, главный здесь волхв продолжал и продолжал говорить, больше успокаивая, чем вводя в курс дела в первый раз обернувшегося неофита — а слушающий его из темноты Антуан натурально забыл как дышать полной грудью, отчаянно боялся пропустить хоть слово. Потому что перед ним разворачивалась самая настоящая сказка. Реальная, а от того ещё более привлекательная сказка! То самое неизведанное чудо, в попытках найти которое молодой де Вилшер когда-то сорвался в своё первое авантюрное самостоятельное путешествие! Надо же, а ведь он успел про это почти начисто забыть…
— Ты ведь наверняка наизусть знаешь предание, как появились первые из нас? — голос мужчины лился легко и непринуждённо, чувствовался опыт оратора. Как и то, что он далеко не в первый раз повторяет сказанное сейчас. — Так вот, это произошло именно здесь, в Сокровенной долине, прямо тут, вот на этом самом камне, что теперь наш алтарь! В деревнях наших сарелийских братьев, откуда ты родом, знаю, другое рассказывают. Но в их лесах нет месторождений эннония — а это означает, что их предки тоже когда-то жили здесь, и здесь их корни. Не даром у нас всех одинаково голубые глаза, как у близнецов из легенды… Ешь, не пытайся ответить, в этой форме, так уж получилось, мы не можем говорить.
Тренированный разум разведчика, хоть и здорово заворожённый, продолжал анализировать и фиксировать отдельные детали увиденного. Речь оборотня-жреца совсем не походила на речь горного затворника — наоборот, очень правильная, с современными оборотами, она могла принадлежать не просто горожанину, но как минимум образованному дворянину. А сложные словосочетания типа “психосоматический ключ”, употребляемые походя, и вовсе говорили о том, что перед ним настоящий учёный. Причём не из тех, кто делает умозрительные выводы ради торжества натурфилософии, а практик, вроде Маркуса.
— Энноний — удивительный металл, уверен, в будущем откроют ещё множество его чудесных свойств, — продолжал вещать мужчина. — Ты ведь был уверен, что обращение — это какая-то магия, требующая сложного обряда. О да, обращение даже изнутри кажется чудом, что уж говорить про тех, кто видит его со стороны впервые — вот почему я не стал тебя сразу разубеждать. Не даром детям или внукам близнецов, выращенных Матерью-волчицей, удалось создать собственный культ и объединить целую Империю вокруг него!
Про себя галлиец согласился: он, давно разочаровавшийся в матери-Христианской церкви агностик, вполне мог бы кинуться принимать языческую веру, побывав на обращении. Чудо, которое можно повторить по желанию вместо пустых россказней без единой демонстрации.
— Однако я уверяю тебя, коллега, наши особые способности совершенно естественны. Никакой “магии”, никакого “вмешательства высших сил”. Больше скажу: произошедшее тогда, появление оборотней, нас с тобой, есть случайность, результат редкого стечения обстоятельств. Много эннония, новорождённые младенцы, смешение человеческой и волчьей крови… О, вижу, теперь не веришь? Наелся? Тогда за мной, мне есть что тебе показать.
Де Вилшер чуть не выдал себя, вскочив, готовый бежать за харизматичным волхвом! Затекшие ноги помогли прийти в себя — иначе его банально бы услышали, сейчас, без блеяния обречённых овец. А там и мозги, наконец, встали на место.
“Голубые глаза! Человеческие глаза у волка! Тот волхв, что привел облаву к горцам — он тоже оборотень! Вот почему он меня разглядел на острове в ручье! К счастью, нюх, видать, только в волчьей форме обостряется! Но всё равно нужно беречься тут, прямо у оборотней в самом логове, сильнее вчетверо!!!”
Пришлось аккуратно, буквально ползком отдаляться от места отправления древнего культа, благо, трое оставшихся жрецов, негромко переговариваясь, принялись за уборку круга из камней и алтарной плиты. Они, честно говоря, не выглядели довольными услышанным от своего лидера — кому будет приятно, когда твою веру принижают до “совершенно естественного процесса”. Но, очевидно, харизматичный любитель поговорить каким-то образом сумел заручиться лояльностью других оборотней, и ничуть в ней не сомневался.