Все, что останется

Корнуэлл Патриция

После работы я едва успела доехать до клуба, переодеться в спортивный костюм и, достав из шкафа ракетку, отправиться на корт. Здесь за пару минут перед тренировкой я разминала свое тело с помощью эспандера, наклоняясь всем корпусом и доставая руками до кончиков пальцев ног. Кровь начинала циркулировать все быстрее.

Из-за зеленой шторки появился тренер по имени Тед с двумя корзинами мячей на плечах.

– Услышав последние новости, я даже не надеялся увидеть вас сегодня вечером на корте, - сказал он, устанавливая корзину на пол и одновременно снимая с себя

теплый жакет. Всегда веселый, с шоколадным загаром, Тед постоянно встречал меня улыбкой и остротами. Сегодня же он пребывал в совершенно подавленном настроении.

– Мой младший брат был знаком с Фредом Чини. И я его знал, правда, не очень хорошо.
– Пристально глядя на теннисистов, тренировавшихся на расположенных немного поодаль площадках, Тед добавил: - Фред был замечательнейшим парнем. Просто не могу себе представить... Да, мой брат был потрясен этим известием.
– Нагнувшись вперед, он вытащил несколько мячей.
– Если хотите знать, я очень огорчен тем, что в прессе упоминается только имя Деборы. Такое впечатление, что только она была превосходной девушкой, и происшедшее с Фредом не было так уж ужасно.
– Затем, немного помолчав, он сказал: - Полагаю, вы понимаете, что я имею в виду.

– Да, я понимаю, - ответила я.
– Но, с другой стороны, вся семья Деборы Харви находится под пристальным наблюдением общественности, и им ни за что не дадут возможности побыть наедине со своим горем, учитывая положение, которое занимает мать Деборы. С какой стороны ни посмотри на эту проблему, вся она пронизана несправедливостью и вместе с тем трагизмом.

Посмотрев мне в глаза, Тед промолвил:

– Вы знаете, я немного по-другому смотрю на эту проблему. Но вы абсолютно правы. Быть знаменитостью - не такое уж веселое занятие. Как бы там ни было, я думаю, вы сюда пожаловали совсем не затем, чтобы часами стоять, выслушивая меня. Что мы сегодня будем отрабатывать?

– Удары снизу. Погоняйте меня хорошенько из угла в угол, чтобы отучить навсегда от курения.

– На эту тему я не буду больше читать вам лекций, - сообщил он, направляясь к центральной части натянутой сетки.

Отступив к основной линии, я нанесла первый удар. Ничего худшего я и представить себе не могла: мой первый удар справа ничем не отличался от сплошных двойных бросков.

Физическая усталость - очень приятное чувство - быстро сменилась ощущением суровой жизненной реальности, когда я, не успев переступить порога собственного дома и раздеться, услышала телефонный звонок.

Звонила разъяренная Пэт Харви.

– Сегодня были найдены два трупа. Почему мне об этом не сообщили?

– Личность найденных трупов еще не установлена, кроме того, я еще не проводила медицинскую экспертизу, - ответила я, садясь на край кровати и сбрасывая теннисные тапочки.

– Я слышала, что найдены два трупа: мужчины и женщины.

– Да, именно так оно и есть.

– Пожалуйста, скажите, есть хоть какая-то надежда на то, что это не они?
– спросила она.

Я ничего не ответила.

– О, Боже, - прошептала она.

– Миссис Харви, я не могу

утверждать...

Она прервала меня дрожащим голосом, у нее явно началась истерика.

– Полиция сообщила мне, что была найдена сумка с водительскими правами Деборы.

"Это работа кретина Мореля", - подумала я.

Стараясь успокоить ее, я сказала:

– Мы не можем установить личность найденных трупов только по наличию документов.

– Это же моя дочь!

Я ждала, что дальше пойдут угрозы и богохульства. Сколько раз мне приходилось испытывать на себе подобные высказывания из уст других родителей, которые в обычной жизни были вполне приличными цивилизованными людьми. Я решила как-нибудь успокоить Пэт Харви.

– Личность найденных тел пока не установлена, - повторила я.

– Я хочу видеть ее.

"Только через мой труп", - подумала я про себя.

– Тела не могут быть идентифицированы чисто визуальным способом.

У Пэт Харви перехватило дыхание.

– Если вы нам поможете, мы уже завтра точно установим личность, в противном же случае на это уйдет несколько дней.

– Что от меня требуется?
– спросила она дрожащим голосом.

– Мне нужны флюорографические снимки, карта дантиста Фреда и все, что имеет отношение к медицинской карте Деборы, которые вы можете предоставить нам.

Она промолчала в ответ.

– Вы сможете проконтролировать этот вопрос?

– Конечно, - ответила она.
– Я немедленно займусь этим.

В этот момент мне казалось, что она раздобудет все имеющиеся в наличии медицинские карты Деборы еще до рассвета, даже если ей придется поднять на ноги половину врачей города Ричмонда.

На следующий день, срывая полиэтиленовую обертку с макета анатомического строения тела человека, стоявшего в ОСМО, я услышала доносившийся из зала голос Марино.

– Я здесь, - громко напомнила я о себе.

Заглянув в комнату, он окинул ничего не выражающим взглядом макет скелета, кости которого были скреплены проволокой, а крючок на макушке черепа прикреплен к планке в форме буквы эль.

Скелет был выше меня, и ноги его свисали над деревянной подставкой с колесами.

Собирая со стола деловые бумаги, я спросила:

– Не хочешь ли помочь мне откатить его?

– Собираешься взять доходягу на прогулку?

– Его надо спустить вниз, а зовут его Хареш, - ответила я.

Кости и небольшие суставы скелета потихоньку постукивали, когда Марино провожал меня к лифту в сопровождении оскалившегося компаньона, привлекая внимание и вызывая усмешки некоторых моих сослуживцев. Хареша беспокоили нечасто, извлекая его из угла лишь в тех случаях, когда цели его похитителя были продиктованы не слишком серьезными намерениями. Помню, как в июне прошлого года, войдя утром, в день своего рождения, в офис, я застала Хареша сидящим на моем стуле, в очках и лабораторном халате, с зажатой между зубами сигаретой. Как мне потом рассказывали, один наш рассеянный врач с верхнего этажа прошел мимо, поздоровавшись со скелетом, и не заметил ничего подозрительного.