Все для будущей войны (Полигон - II)
Шрифт:
– Откуда ты его знаешь?
– Познакомился с ним на дне рождения одного хорошего знакомого.
– Хорошо. Я зайду к нему. Давай телефон.
Я спешно набрасываю записку и сложив ее, передаю Маше.
– Все здесь.
– Пошли к автобусу, он отходит через десять минут.
Я ее провожаю до стоянки. Там уже с вещами ждет автобус Элла. Она бросилась ко мне и, не обращая внимание на Машу, быстро заговорила.
– Андрей Иванович, простите меня. Я не знала, что с Мирой это запретная тема, ну и ляпнула.
–
– Испугалась. Там как на меня рявкнули, я чуть и не..., так все и рассказала.
К остановке подходит автобус.
– Ладно, отправляйся спокойно. Считаю, что это ты сделала последний раз.
– Ой, спасибочки.
Она чмокнула меня в щеку и помчалась занимать место.
– Импульсивная девочка, - замечает Маша.
– Ты ее сторонись, не принимай всерьез.
– Слушаюсь, товарищ начальник, - улыбается она.
Я крепко ее целую.
Мирон Иванович уехал в институт и оставил мне свой кабинет. Теперь у меня много забот. Это работа с представителями институтов, завязанных с нашей темой, выбор местности, строительные сооружения и приобретение вооружений и оборудования под макеты для испытаний. Целый строительный батальон подчинялся мне, помимо тех мастерских и лабораторий, которые проводили монтаж головок и сборку ракет. Пришлось назначит руководителем испытаний Вырви Глаза. После этого у меня был неприятный разговор с капитаном Самсоновым.
– Андрей Иванович, неужели нельзя было назначить на эту должность нормального человека.
– Вы о чем, товарищ капитан?
– О новом руководителе испытаний.
– Так в чем его ненормальность?
– Да у него такая рожа, что любой генерал или министр, сразу потеряет интерес к новой технике.
– Товарищ капитан, я считаю, что новый начальник на своем месте. Дело не в роже, а в подготовке.
– Смотрите сами, но я вас предупредил.
Новая головка ракеты требовала изобретательности. По ее данным я понял, что она даст мощные потоки электромагнитных излучений. На полигоне был построено старое убежище, разбитое под землей на два этажа. Я дал команду строительному батальону очистить эти помещения и надстроить еще два этажа, сварных бетонных плит над ними. Быстро завозили технику, вычислительные комплексы, узлы связи, телефонные станции и радиостанции. Не вытерпел городской скуки, приехал сам Мирон Иванович.
– Ну что у тебя здесь? Показывай.
Я повел его по стройке. Он облазил все четыре этажа постройки.
– Впечатляет, - закончил он осмотр.
– Как ты смотришь, кто будет их обслуживать при взрыве?
– Никто. Это же электромагнитные излучения, они вредны для человека.
– Кто тебе это сказал?
– Я прочел инструкцию, там везде подчеркивается, что действие бомбы опасно для жизни.
– Не загибай. Там на странице 17 и 34 говорится, что вырубается только связь, при этом люди на расстоянии более двести метров не страдают.
–
– Никто нам этого не сказал. К тому же мы их засовываем под землю и в здание,..
– Что вы хотите Мирон Иванович?
– Посадить во время испытаний военных, пусть тренируются и им полезно и нам полезно. Армию я уговорю, они сразу согласятся.
– Но... Они же... люди...
– Все мы люди. Я считаю, что таким методом, мы сразу получим все интересующие нас сведения.
Похоже мой начальник закусил удила, теперь его не свернуть.
– Я могу иметь свое мнение?
– Естественно.
– Я против.
– Я это ожидал. Поэтому решил, что на время испытаний, вам предоставлю отпуск. Вы продумали все хорошо, но логическую цепь не закончили. Отправляйтесь на пару деньков домой, а потом возвращайтесь для решения следующей задачи.
Скобелев положил Машу в больницу. Когда я приехал к нему, он угостил меня стопочкой коньяка и только после этого начал разговор.
– Я сейчас провожу анализы, и картина получается неприглядная. Машу надо лечить, но весь вопрос от чего. Ясно, что непонятный микроб действует на печень и его надо быстро локализовать. Вся беда в том, что ни лекарств, ни методов лечения от него нет.
– Может ты поговоришь с Машей и она сама тебе о микробах кое что скажет. Дело в том, что она наверняка занималась не только их размножением, но и способами торможения развития...
– Я уже беседовал с ней на эту тему. Те химические препараты, которыми она пользовалась, для человека опасны. Но... идейка одна есть.
– Время для нее несется как метеор, сделай что-нибудь.
– Ты прав, еще бы месяца два и ей конец.
– С ней можно встретиться?
– Почему же нет. Завтра приемный день, приходи.
– Меня завтра не будет. Я должен вернуться на полигон.
– Ладно, иди сейчас. Я договорюсь с глав врачом, он тебе разрешит.
Ой, Андрюша, - она соскочила с кровати и бросилась ко мне.
– Тебя отправили сюда?
– Нет, выгнали на время испытаний, завтра необходимо возвратиться обратно.
– И ты сразу же ко мне.
– А к кому же. Покажи мне свой носик.
Я осторожно целую ее.
– Кругом люди... Пойдем туда... в коридор.
В конце коридора мы усаживаемся на матрацы и начинаем целоваться.
– Ты поругался с Мироном?
– вдруг спрашивает она.
– Так и вышло. Не сошлись в технических вопросах.
– Он опять подставил людей?
– Откуда ты все знаешь?
– Я просто знаю с кем работаю. Знаешь, что я думаю, ты с ним не сработаешься.
– Естественно. Но я не хочу уходить с этой работы.
– Тебя тогда уволят или куда-нибудь затолкнут.
– Чего раньше времени гадать. Посмотрим.
Мы проговорили до самого ужина и только тогда дежурный врач предложил мне покинуть стены этого учреждения.