Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
– Ладно... Тогда в пятницу. К семи... Будешь готова?
– Угу...
Лия отпила молоко, облизала «усы» и неспешно вернулась в комнату. Сердце Чалого грохотало, как сумасшедшее. Он растер грудь и, опустившись в кресло, потянулся к стакану. Но Глеб успел раньше:
– Еще чего. Тебе нельзя, Чалый. Не дури.
Александр вскинул взгляд. Кивнул головой и бесцельно посмотрел на окно, в которое билось кленовая ветка. Начало ноября. Через четыре дня Лие стукнет тридцать три...
Она отвыкла от высшего света. Факт. От фальшивых
Достопочтенная публика, конечно, удивилась, завидев Чалого с Лией, но тут же сделала вид, что ничего такого не произошло. Так, словно их совместный выход в свет был обычным делом. Так, словно это не их грязное белье перетрясали на потеху толпе. А тут притихли, потупили взор. Свора. Обычная свора, наблюдая за которой Лия как-то лениво подумала о том, что человек стоит ровно столько, сколько может стоять один. Чалый бы смог. Они - нет. Более того... даже сопоставлять его с кем-то из этой массы было по меньшей мере нелепо. Как, например, гонорею и гонорар. Лия улыбнулась пришедшему в голову сравнению.
– Чему смеешься?
– тут же поинтересовался Чалый, сосредоточив на ней все свое внимание.
– Да так, глупости всякие...
– Господин Чалый... Можно минуточку вашего внимания?
– прыткая журналистка ткнула микрофон под нос Александру, лишив Лию возможности договорить. Ей это не понравилось. Совершенно. И Чалому тоже. Он сощурился. Обвил рукой талию жены и вопросительно изогнул бровь.
– Мы с женой отдыхаем.
– Но...
– изумилась барышня, - как, в таком случае, вы прокомментируете слухи, уже несколько недель тиражируемые всеми отечественными СМИ?
– Слухи? Простите, не понимаю, о чем речь...
Чалый сместился, прижимая Лию к своей груди, и собственническим жестом накрыл ее выпирающий животик. То есть, пока он его не обхватил рукой, тот и виден-то не был, но теперь... не заметить ее положение было довольно трудно. Лия хмыкнула, не глядя на журналистку, выражая восхищение его беспринципной многоходовочкой, а когда обернулась, той уже и след простыл. Видимо, побежала распространить сенсационную новость.
– Стратег, - вздохнула Лия, - ты это специально спланировал, да?
– Да, но не для пиара.
– А для чего же?
– Чтобы все знали, что ты - моя. Так было, так есть и так будет. Твой статус незыблем и непоколебим.
Лия сглотнула. Опустила растерянный болезненный взгляд на свой живот, к которому по-прежнему прижималась его ладонь. Подняла веки. Она не знала, как будет дальше... Иногда Лия молила, чтобы жизнь с ним ее отпустила. Чтобы начать все с нуля, новой, другой, иначе, но... стоило только представить, что между ними все кончено... все действительно кончено, безвозвратно и неумолимо, как ее охватывала непонятная зябкая дрожь.
– Смотри, вон Гладких... Подойдем?
– облизав пересохшие губы, выдавила
– Ага. Через пару минут. Не спеши вот так сразу.
Лия кивнула, и дальше вечер покатился своим чередом. Она и забыла, как утомляют мероприятия подобного толка. А может, все дело было в беременности, или бесконечных переживаниях о том, как там Сашка... В любом случае, она почувствовала себя почти счастливой, когда в машине скинула тесные туфли и пошевелила пальцами на ногах.
– Устала?
– забеспокоился Чалый.
– Не критично... Туфли неудобные, и вообще...
Он закинул ее ступни себе на колени и принялся разминать. Сердце снова сковала тоска...
– Ты подросла уже... там, - Чалый кивнул на ее живот, не прекращая поглаживать пальцы.
Не зная, что ответить, Лия просто кивнула, наслаждаясь его движениями.
– Покажешь?
– Что?
– Покажешь животик, ммм?
Лия нерешительно закусила губу, но все же кивнула. Внизу живота разлилось тепло. Чтобы не думать о реакции собственного тела на Чалого, Лия затараторила:
– Ты там что-то говорил о жене...
– Угу... Говорил.
– Уже и документ, наверное, имеется, а я не в курсе...
Александр кивнул головой. Лия хорошо его знала. В каких-то моментах даже слишком.
– Имеется, - дурашливо улыбаясь, Чалый поцеловал ее щиколотку и медленно отстранился. Однако в его глазах улыбки и близко не было. Они горели огнем...
– И вот еще... кое-что. Чалый полез в портфель, извлекая на свет божий какие-то документы.
– Что это?
– сглотнула Лия.
– А, бумажки всякие... Ты спрашивала, где написано, что Саша - твой сын. Вот. Здесь... черным по белому.
Лия выхватила из его рук документы, пробежалась глазами по мелким, едва различимым в тусклом свете салона буквам. Подняла трепещущие ресницы, прижав ладонь к колотящемуся, что есть силы, сердцу.
– Это свидетельство о рождении...
– Угу. А заодно и о браке. Ты же не против выйти за меня замуж, а, Чалая? Сделка - «два в одном». Я в комплекте...
Его тон был шутливым, но глаза... Смертельно серьезные глаза... Они не улыбались. Они закручивали Лию своей черной прорвой.
– Бахтиярова...
– сцепив зубы, поправила Лия, спустила вниз ноги и пошарила ступнями в поисках туфель. Вышла из машины, которая, наконец, остановилась. Огляделась по сторонам. Чуть в стороне припарковался Глеб, видимо, у них опять какие-то дела с ее новоиспеченным мужем... Стремительно поднялась по ступеням, зло дернула на себя входную дверь.
– Не-а. Чалая. Моя...
– перекрикивая порывистый ветер, проорал Александр.
Лия обернулась. Он застыл у черного блестящего бока машины. Рядом в такой же позе замер и Глеб. Чуть поодаль - охрана... Послать бы Чалого подальше с этим его «моя», да только язык отчего-то не слушался. Лия молча скользнула в тепло дома и обессиленно прислонилась к стене. Его ли... она? Его?