Все еще верю в чудо
Шрифт:
Потеряв всякую надежду уснуть, на рассвете Лайла осторожно поднялась с кровати, чтобы не разбудить Карлоса. Запустив руку в свою сумочку, лежащую на прикроватном столике, она достала оттуда свой мобильный телефон. Аромат роз, витающий в воздухе, напомнил ей о том, чем они с Карлосом занимались ночью в ванне. Ей безумно захотелось вернуться в постель и прижаться к нему, но она устояла перед искушением. Ей нужно сделать одно дело.
Пока она еще не вышла замуж, ей нужно позвонить родителям и поставить их в известность.
Выйдя на цыпочках
Она знала, что родители будут за нее рады, но медлила, прежде чем им позвонить. Она все еще не могла свыкнуться с тем, что собирается связать свою жизнь с мужчиной, который никогда бы на ней не женился, если бы она не забеременела.
Понимая, что никто другой за нее это не сделает, она нашла в списке контактов номер телефона матери и нажала кнопку вызова. Редкие гудки повторялись так долго, что она уже хотела дать отбой, как в трубке раздался сонный голос ее матери:
— Алло?
— Мама, это я.
— Лайла, дорогая, я так рада тебя слышать, — весело произнесла она, даже не возмутившись, что дочь ее разбудила. — Дай я позову твоего отца.
— Нет, мама, не нужно его беспокоить.
— Не будь глупой. Даррен, проснись! — Ее стало хуже слышно. Очевидно, она положила телефон и стала будить мужа. — Даррен, Лайла звонит.
Лайла услышала шуршание постельного белья и голос отца.
— Я его разбудила, — произнесла ее мать в трубку. — Включаю громкую связь.
— Доброе утро, дорогая, — пробормотал ее отец.
Лайла глубоко вдохнула, прежде чем сказать своим родителям то, что даже не надеялась им когда-либо сказать:
— Мама, папа, я выхожу замуж.
В день свадьбы Карлоса небо было затянуто облаками, но, как человек науки, он никогда не был суеверным.
Они с Лайлой стояли у кровати его отца в больничной палате. Его родственники собрались в углу. На время короткой церемонии пришлось закрыть глаза на правила, согласно которым в палате должно находиться не больше одного посетителя. Священник, стоящий у изножия кровати, выглядел немного смущенным, понимая, что за радостным событием в этой семье может сразу последовать печальное.
— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спросил Энрике, приподнявшись на подушках.
Посмотрев на своего отца, Карлос понял, что тот обратился к Антонио. Младший сын короля будет его донором. Он отдаст ему долю своей печени. Спасет своего отца, что Карлос не способен сделать, несмотря на все свои ученые степени.
— Абсолютно уверен, — ответил Антонио.
Энрике взял с прикроватного столика карманные часы:
— Ты любил с ними играть, когда был ребенком. Я хочу, чтобы они были у тебя. Это мелочь по сравнению с тем щедрым подарком, который ты собираешься преподнести мне.
— Спасибо. Я буду хранить их у себя, пока ты не окрепнешь достаточно для того, чтобы ими пользоваться. — Тяжело сглотнув, Антонио взял у отца часы, после чего крепко его обнял. — Я часть тебя, папа, поэтому ты имеешь полное право на часть моей печени.
— Ты странный, но добрый мальчик. Я горжусь
Энрике протянул ему черную бархатную коробочку. Карлосу не нужно было ее открывать, чтобы узнать, что лежит внутри. Там находится обручальное кольцо его матери с бриллиантом в платиновой оправе. Оно предназначается для жены старшего сына короля. Для Лайлы. Карлосу до сих пор не верилось, что она приняла его предложение.
Робкая надежда, которую он увидел в ее глазах, когда она сказала «да», заставила его почувствовать себя полным идиотом. Он не романтический герой, о котором мечтает любая женщина, и никогда им не станет. Но уже слишком поздно предупреждать об этом Лайлу. Их привязало друг к другу маленькое существо, которое растет внутри ее, и он сделает все возможное для того, чтобы Лайла не поняла, как ей не повезло с мужем.
Взяв у отца коробочку, Карлос кивком дал священнику понять, что пора начинать церемонию.
Глава 12
Вращая платиновое кольцо с бриллиантом у себя на пальце, Лайла пыталась проанализировать все, что произошло за тридцать шесть часов после того, как они с Карлосом обменялись брачными клятвами. Сейчас она вместе со своими новыми родственниками измеряла шагами частную комнату ожидания в больнице Джексонвилла, куда Энрике перевезли для трансплантации.
Ее всегда возмущало, что богатые и известные люди пользуются привилегиями, даже когда дело касается медицинской помощи, но она понимала, что присутствие братьев Медина в общей комнате ожидания поставило бы на уши всю больницу. Признаться, сейчас она даже была рада, что им предоставили отдельную комнату. Ее нервы были на пределе. Работая администратором больницы, она часто видела людей, переживающих за своих родственников, которым предстояла серьезная операция, но сама до сих пор никогда не бывала на их месте.
Две ночи подряд они с Карлосом давали выход своему напряжению, занимаясь любовью в номере отеля. Им придется повременить с медовым месяцем. Сейчас главное, чтобы Энрике поправился.
Дверь открылась, и в комнату ожидания вышла Шеннон. Она сидела рядом с Антонио перед операцией.
— Энрике хочет тебя видеть.
Карлос, Дуарте и Элоиза одновременно встали со стульев.
— Нет. — Шеннон покачала головой. — Он хочет видеть Лайлу.
— Меня? — удивилась Лайла. — Ты уверена?
— Абсолютно, — ответила Шеннон, поправив заколку на своих светлых волосах.
Карлос бросил недоуменный взгляд на Лайлу, после чего ободряюще сжал ее руку. Поднявшись, она поправила платье. Когда она впервые встретилась с его отцом перед брачной церемонией в его палате, им было некогда познакомиться поближе.
Ее сердце болезненно сжалось, когда она осознала, что, возможно, это будет ее первый и единственный разговор с Энрике Мединой.
Собравшись с духом, она подошла ко входу в отделение интенсивной терапии и постучалась в дверь, за которой слышались приглушенные голоса и пиканье медицинского оборудования.