Всё хорошо, что хорошо кончается
Шрифт:
— На что мне такие бесполезные умения, — недовольно отмахивается он. — Дай лучше пройти, чего застряла. Вы слышите, откуда блеет коза?
— Оттуда, — хором отвечаем ему мы, одновременно указывая руками в три разные стороны.
Гилберт вздыхает, дёргает верёвку застрявших саней и въезжает на городскую улицу.
Деревянные полозья саней стучат по обледеневшей мостовой. Мы идём, поскальзываясь, и во все глаза разглядываем дома по обеим сторонам улицы. Те, что ближе к воротам, пострадали сильнее, но чем дальше мы отходим, тем меньше брешей в стенах. Что удивительно, в здешних окнах даже стёкла ледяные!
— М-мек! — раздаётся вдруг так близко, что Андраник от неожиданности взмахивает руками и садится на лёд.
Из-за угла на нас глядит коза, покрытая густым и длинным мехом. Ножки и живот у неё тёмные, бока коричневые, а на морде белая маска. Надо же, точь-в-точь Орешек, только шерсть погуще и рога подлиннее.
— Приветствуем тебя, Хранительница Миров, — на всякий случай вежливо говорю я. — Здесь ли Нела?
— Ме-ме-е! — мотает бородкой коза, пятится, убеждается, что мы следуем за ней, и скачет к одному из домов в небольшом переулке. Вскарабкавшись по ступеням, коза бодает створку двери и входит внутрь.
— А-а-а-а-а! — доносится изнутри страшный рёв, который делается глуше, когда дверь за козой захлопывается.
Гилберт бросает верёвку саней, в два прыжка взлетает по лестнице, распахивает дверь и замирает. Я следую за ним, привстаю над его плечом и вижу Нелу.
Она ужасно бледная, с тёмными кругами под покрасневшими глазами, со встрёпанными волосами до плеч и без своих привычных кос, но это, несомненно, Нела, причём живой человек, а не какой-то призрак. В руках её — орущий свёрток.
Несколько мгновений Нела глядит на нас, будто бы не вполне понимая, кто перед ней. Затем она светлеет лицом, шагает вперёд и вручает свёрток мне — я и пикнуть не успеваю. Тот, в свёртке, даже затих от такого внезапного поворота судьбы.
— Сильвер, как я рада тебя видеть, — с неподдельным счастьем в голосе произносит Нела. — Это Дамиан. Разбудите меня, когда наступит ночь.
Она разворачивается было, но затем вновь глядит на Гилберта и хмурится. Что-то мелькает в её взгляде. Вслед за этим Нела крепко берёт Гилберта за плечо, а вторую руку подносит к его лицу.
Я слышу потрескивание, а в следующий миг — сильный запах палёного. Гилберт негодующе кричит, но даже с талисманом силы ему не удаётся противиться судьбе.
— Вот так-то лучше, — сонным и довольным голосом говорит Нела, а затем зевает. — Так не забудьте, ночью...
Она делает два шага прочь, валится на шкуры, сложенные в углу, и мгновенно засыпает так крепко, что поднять её, кажется, ничто не в силах. Мы с Гилбертом оторопело переглядываемся — я с младенцем на руках и он, лишившийся своих драгоценных усов.
— А вот и мы! — доносится с улицы голос Тилли. — Сани, оказывается, не так-то просто тащить! Мы что-то пропустили?..
Глава 16. Но беды не ждали мы из-под земли
— А кто-кто здесь такой маленький? Кто такой хорошенький? — воркует Тилли.
— Может, отстанешь наконец от козы? — устало говорю я. — А то вдруг это окажется Хранительница Миров, неловко выйдет.
— Да обычная это козочка, — не соглашается Тилли. — Вы у неё уже столько всего спросили, что будь она Хранительницей, взяла бы да заткнула вам рты.
— Может быть, хочешь меня заменить? — с надеждой спрашиваю я. — Это существо у меня в руках тоже довольно милое.
— Ты меня не проведёшь, — фыркает Тилли.
В углу на стуле, одна ножка которого ледяная, сидит Гилберт. Он угрюмо чистит снегом полы своей шубы.
— Мне тоже больше его не давай, — сообщает он, на мгновение отрываясь от своего дела, а затем принимается тереть мех с новой силой.
Наверху мы обнаружили спальню с отлично сохранившейся кроватью, которую укрыли коврами и шкурами и перетащили туда Нелу, чтобы её не беспокоил наш шум и она смогла выспаться. Но чем больше времени проходит, тем сильнее я сомневаюсь, что её вообще может побеспокоить какой-либо шум. За окнами совсем стемнело, и мы уже пробовали разбудить Нелу, как она и просила, но ничего не вышло.
Так что мы закрыли ставни, загородили дверь столом, как делал Невен, и сидим внизу.
Существо по имени Дамиан радостно глядит на меня блестящими тёмными глазами. Оно принимается реветь, если я пробую дать его Андранику. У Гилберта на руках существо выглядело счастливым, но потом Тилли с трудом удалось придать серьге моего друга прежнюю форму, а шубу бедняга чистит до сих пор.
— Уи-и! — взвизгивает существо. Оно пользуется тем, что я отвлёкся, глядя на Тилли, и вцепляется мне в волосы.
— Спасите! — умоляю я. — Я слишком молод, чтобы лысеть!
Андраник подходит было, но замирает в нерешительности.
— Такие крошечные пальчики, — мямлит он. — Вдруг я сломаю...
— В них силы не меньше, чем у Нелы, — выдавливаю я, пытаясь вырваться. — Найди какой-нибудь ломик, чтобы их отогнуть!
— Интересно, именно поэтому у королевы Нелы сейчас короткие волосы? — погружается в размышления Андраник, позабыв о моей беде.
И в этот самый миг из-под пола доносится какой-то треск.
— Вы слышали? Что это? — настораживается Тилли.
— Ш-ш-ш, — шипит Гилберт, вскакивая на ноги. — Ни звука!
— И-их! — не соглашается Дамиан и гневно машет рукой, в которой всё ещё зажата прядь моих волос. У меня даже слёзы на глазах выступают.
Треск раздаётся ещё ближе, и вдруг доски перед очагом вспучиваются бугром.
— Наверх! Наверх, живо! — командует Гилберт, а нас и подгонять не нужно.
Мы взлетаем по лестнице, лишь Тилли немного задерживается, подманивая козу.