Всё хорошо, что хорошо кончается
Шрифт:
Наверху всего две комнаты. Одна служила, вероятно, гостиной — в ней невысокий стол, низкий деревянный диванчик без подушек, стул у стола, табурет в углу и сундук. Вторая — это спальня, туда-то мы и бежим.
Снизу раздаётся уже отчётливый треск. Это ломаются доски пола.
— Нела! Проснись же, скорее! — шипит Гилберт, тряся её за плечи.
— М-м, — сонно бормочет она, — разбудите меня, как стемнеет...
— Давно уже стемнело!.. Кто-нибудь, двери подоприте!
— К-как думаете, это мертвецы лезут из-под земли? — трясущимися губами произносит Андраник.
— Чушь болтаешь, — сердится Гилберт. — Нела, да проснись же ты!
Мы слышим тяжёлые шаги, медленно поднимающиеся вверх по лестнице, и будто бы голоса.
— Призраки не стали бы топать, да? — тревожно спрашивает Тилли.
— А мер-мертвецы? — стучит зубами Андраник.
И тут наши взгляды падают на огромный рассохшийся гардероб, стоящий у окна. Он пуст, и мы без труда в нём помещаемся.
— Нела! — всё ещё не сдаётся Гилберт. — Да что ж такое! Я кому сказал подпереть дверь? Постойте...
Но для него уже не находится места. Коза печально мотает головой и выталкивает беднягу наружу, а затем мы тянем дверцу на себя, вцепившись за внутреннюю скобу, предназначенную для подвешивания каких-то тонких вещей. Перед тем, как дверца захлопывается, я успеваю увидеть, что Гилберт прижимается к стене у двери. Если кто-то войдёт, то открывшаяся дверь спрячет его.
— Гу-у! — радуется Дамиан. — У-ух!
— Кто-то жуёт мои волосы, — тревожно сообщает Андраник.
— Нам придётся принести их в жертву, — шепчу я. — Иначе это создание поднимает шум, и нас услышат!
Шаги между тем раздаются прямо за дверью комнаты. В следующее мгновение дверь со скрипом открывается.
— Вот она! — восхищённо произносит чей-то голос. — О ней я говорил. Хочу её забрать!
— Да ты чего, сдурел совсем, Харди? Она ж здоровенная!
— Ну пожалуйста, ну прошу тебя! Неужто мы вдвоём не справимся?
Кто-то, кто удерживал дверцу гардероба — не знаю, Тилли или Андраник — упускает её своей трясущейся ручонкой, и дверца неотвратимо распахивается. Мертвенно-голубое сияние заливает комнату, и в этом неверном свете темнеют две фигуры, склоняясь над кроватью.
— М-ме-ек! — кричит храбрая, но глупая коза Орешек, выпрыгивая из гардероба и идя в атаку.
— Ай, мамочки! — вопит один из мертвяков и пригибается.
Второй молча валится как сноп, и из руки его выпадает и катится по полу фонарь. Фонарь с голубым мхом внутри.
— Попались! — говорит Гилберт, закрывая дверь комнаты и отрезая пути к отступлению. — Кто вы такие и что здесь делаете?
Дальше поднимается ужасный шум. Мальчишка, вломившийся в дом (а это обычный мальчишка), орёт, размазывает слёзы по лицу и умоляет его не убивать. Наконец мы понимаем, что он принял нас за мёртвых хозяев дома, восставших, чтобы защитить своё имущество.
Андраник, улучив момент, вырвался из хватки Дамиана, и тот рёвом выражает негодование, потеряв такую вкусную прядь волос.
Козе, похоже, просто нравится поддерживать шум, и потому она дерёт глотку и бьёт в стенку гардероба задними копытцами.
Гилберт пытается прояснить ситуацию, а для этого ему приходится перекрикивать всех.
Молчание сохраняют лишь двое — тот, что без чувств лежит на полу и Нела, всё ещё сладко спящая. Она чему-то улыбается во сне.
Наконец все, кроме самого младшего из нас, замолкают.
— Пойдёмте вниз, — просит охрипший Гилберт, открывая дверь, — и разберёмся, что к чему. Постойте-ка, да это же норятель!
— Это Раффи, — виноватым голосом поясняет мальчишка. — Он мой лучший друг. Ох, надеюсь, он не помер?
Гилберт пересекает комнату и склоняется над тёмной тушкой.
— Дышит, — сообщает он и похлопывает норятеля по щекам. — Эй, Раффи, очнись!
Норятель приходит в себя, испуганно вопит, бьётся лбом о лоб склонившегося над ним Гилберта, отползает задом, и поскольку на пути никто не стоит, оказывается на площадке и летит, гремя, вниз по лестнице.
— Раффи! — вскрикивает мальчишка и пускается следом.
Нела резко садится на кровати. Затем глядит на Гилберта, потирающего лоб.
— Так не забудь, обязательно разбуди меня с наступлением ночи, — чётким и ясным голосом говорит она, а затем падает на шкуры и в следующее мгновение опять сладко спит.
Тилли укрывает её, и мы спускаемся вниз.
— Садитесь, — командует Гилберт, указывая на скамью у стены, и косится на пролом в полу.
Мальчишка и норятель подходят к скамье и робко садятся на краешек.
— А теперь рассказывайте, откуда вы взялись и зачем хотели утащить Нелу, — повелевает Гилберт.
— Нелу? — удивляются незнакомцы. — Какую Нелу?
— Зачем тогда вы здесь? — нетерпеливо спрашивает Гилберт.
— Я хотел кровать... — начинает мальчишка.
— Совсем сдурел же! — перебивает его норятель.
— А чего, у других есть вещи и получше, чего это я не мог взять себе эту кровать?
— Да как бы мы её упёрли-то, балда! Её ни в жизнь вниз не утянешь!
— Кабы ты был не таким доходягой, уж справились бы!