Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
— Как давно вы изменились?
— Тридцать пять веков назад.
— Выходит, тлейлаксианцы сказали мне правду.
— Мне они редко осмеливаются лгать.
— Но это очень долгий срок.
— Очень долгий.
— Тлейлаксианцы копировали меня много раз?
— Много.
Теперь настало время спросить, сколько именно раз.
— И сколько копий они изготовили?
— Ты сам прочтешь этот реестр.
Вот так это начинается, подумал Лето.
Такой разговор обычно удовлетворял Дунканов, хотя мучительная суть вопроса этим не разрешалась.
«Сколько же раз я являлся?»
Дунканы не замечали, что их новая плоть отличается от старой, хотя передачи памяти между гхола не происходило.
— Я помню свою смерть, — заговорил Айдахо. — Блеск мечей людей Харконнена, которые пытались убить вас и Джессику.
Лето снова заговорил голосом Муад'Диба:
— Да, это был я, Дункан.
— Таким образом, я являюсь заменой, это так? — спросил Дункан.
— Это верно, — ответил Лето.
— Как другой… я… я хочу спросить, как он умер?
— Всякая плоть в конце концов изнашивается, ты прочтешь об этом в отчетах.
Лето терпеливо ждал, удивляясь тому, насколько велико недоверие Дункана ко всей этой истории.
— Как вы в действительности выглядите? — спросил Айдахо. — Что это за тело червя, о котором твердили тлейлаксианцы?
— Когда-нибудь я буду выглядеть как настоящий песчаный червь. Метаморфоз не закончен и продолжается.
— Что вы имеете в виду под настоящим червем?
— У него увеличится количество ганглиев, которые сообщат червю человеческое сознание.
— Нельзя ли зажечь здесь свет, я хочу посмотреть на вас.
Лето дал команду, и помещение было тотчас залито ярким светом. Черные стены и пучок света, сфокусированный на живом Боге, — тело Лето стало видимым во всех мельчайших деталях.
Айдахо вперил недоуменный взор в разделенное поперечными полосами тело червя, на котором выступали едва заметные рудименты рук и ног. При этом один из них был заметно короче других. Он снова посмотрел на остатки конечностей, потом поднял глаза и увидел розовое лицо, которое выглядело довольно нелепо на фоне огромного тела.
— Я предупреждал тебя, Дункан.
Айдахо от изумления потерял дар речи.
— Зачем это нужно? — спросил за него Лето.
Айдахо кивнул.
— Я все еще Атрейдес, Дункан, и уверяю тебя, что Для этого были очень веские причины.
— Но что…
— Об этом ты узнаешь в свое время.
Айдахо молча покачал головой..
— Это не слишком приятное откровение, — сказал Лето. — Сначала ты должен узнать более важные для себя вещи. Положись на слово Атрейдеса.
На протяжении столетий Лето убедился в том, что Упоминание о верности Атрейдесам безотказно гасило все вопросы Айдахо. Сработало и на этот раз.
— Значит, я снова призван на службу к Атрейдесам, — Сказал Айдахо. — Это мне знакомо, не так ли?
— Во многом да, мой друг.
— Для вас я старый друг, но для себя самого… Как я буду служить?
— Разве тебе не рассказали об этом Говорящие Рыбы?
— Они сказали, что я буду командовать элитной гвардией, набранной из них. Этого я не понял. Что, армия состоит из женщин?
— Мне нужен верный товарищ, который командовал бы армией. Ты возражаешь?
— Но почему женщины?
— Между полами существует большая поведенческая разница, и поэтому женщины особенно ценны в роли гвардейцев.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Ты полагаешь, что они не подходят на эту роль?
— Некоторые из них выглядят весьма крепкими, но…
— Но другие проявили непозволительную мягкость, не правда ли?
Айдахо покраснел.
Лето нашел эту реакцию очаровательной. Дунканы оставались одними из немногих в эти времена, кто сохранил способность краснеть. Все это было понятно и объяснимо — Айдахо прошел курс обучения в те времена, когда были иные понятия о чести — он был настоящий рыцарь.
— Я не понимаю, почему вы доверили женщинам охранять свою жизнь? — Кровь медленно отхлынула от его щек. Он взглянул в глаза Лето.
— Но я всегда доверял им так же, как доверяю тебе, — я доверяю вам свою жизнь.
— От какой опасности мы должны вас охранять?
— Тебя введут в курс дела Монео и Говорящие Рыбы.
Айдахо переминался с ноги на ногу, тело его дрожало в такт бешеному сердцебиению. Он лихорадочно озирался, осматривая блуждающим взглядом стены и потолок маленького помещения. Внезапно он принял решение и посмотрел в лицо Лето.
— Как мне обращаться к вам?
— Ты согласишься называть меня Господь Лето?
— Да… господин, — Айдахо, не отводя взор, посмотрел в голубые фрименские глаза Лето. — Правду ли говорят Рыбы, что… вы храните множественную память… память о…
— Да, мы все здесь, Дункан, — теперь Лето говорил голосом своего деда с отцовской стороны, потом:
— Здесь даже женщины, — теперь звучал голос бабки Лето по отцовской линии.
— Ты их знал, а они знали тебя, — сказал Лето.
Дрожа всем телом, Айдахо перевел дух.
— Мне потребуется какое-то время, чтобы к этому привыкнуть.
— Моя реакция была поначалу точно такой же, — отозвался Император.
Айдахо разразился хохотом. Лето подумал, что его намек вряд ли мог быть поводом для такого безудержного смеха, но ничего не сказал.
Успокоившись, Айдахо заговорил:
— Ваши Говорящие Рыбы должны были привести меня в хорошее расположение духа?
— Они преуспели в этом, не правда ли?
Дункан внимательно присмотрелся к лицу Императора, узнавая в нем отчетливые черты Атрейдесов.