Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
— Я сделаю это, насколько смогу. Я знаю, что все, что здесь происходит, покажется вам поначалу очень странным. Эта цивилизация глубоко отличается от той, к которой вы привыкли и которую знали.
— Это я уже вижу. Скажите, как… умерли мои предшественники?
В ответ Монео пожал плечами. Кажется, это был его излюбленный жест, в котором не было и намека на растерянность или незнание.
— Он не смог избежать последствий своих решений, — ответил Монео.
— Уточните.
Монео вздохнул.
— Его погубил мятеж. Вам нужны подробности?
— Они будут для меня полезны?
— Нет.
— Сегодня я потребую полный отчет об этом мятеже. Но сначала о другом: почему в армии Лето нет мужчин.
— Есть — вы.
— Вы же понимаете, что я имею в виду.
— У Лето любопытная теория об армиях. Я много раз обсуждал ее с ним. Но не хотите ли позавтракать до моих объяснений.
— Нельзя ли совместить эти два дела?
Монео обернулся к двери и произнес только одно слово:
— Сейчас?
Эффект поразил Айдахо. В комнату буквально ворвалась группа Говорящих Рыб. Две из них извлекли из-за стенной панели раскладной стол и стулья и вынесли их на балкон. Остальные сервировали стол на двоих. Другие принесли блюда — свежие фрукты, горячий рулет и дымящийся напиток, пахнущий кофе и Пряностью. Все это было сделано молча и настолько стремительно, что стало ясно, что у этих женщин большая практика в подобных делах. Не говоря ни слова, женщины, сделав свое дело, удалились.
Через минуту ошеломленный Айдахо уже сидел за столом напротив Монео.
— И так каждое утро? — спросил Дункан.
— Да, если вы этого пожелаете.
Айдахо попробовал напиток — кофе с меланжей. Узнал он и фрукт — сладкую дыню с Каладана — парадан.
Моя любимая дыня.
— Вы неплохо меня знаете, — сказал он.
Монео улыбнулся.
— Теперь о ваших вопросах.
— И любопытной теории Лето.
— Да, он считает, что чисто мужская армия создает опасность для своей гражданской базы, которая ее поддерживает и питает.
— Но это же сумасшествие! Без армии не будет…
— Я предвижу ваш аргумент, но он говорит, что мужская армия есть пережиток скринирующей функции, переданной нескрещивающимся самцам доисторического стада. Он говорит, что это очень любопытный и упорный факт, заключавшийся в том, что старшие самцы всегда посылали в битвы более молодых.
— Что такое скринирующая функция?
— Это те, кто всегда находится за периметром опасности, защищая ядро размножающегося стада — то есть производителей самцов, женщин и детей. Это те, кто первым встречает хищника.
— Но… почему это создает опасность дня гражданского населения?
Айдахо откусил кусок дыни и нашел ее восхитительно спелой.
— Господь Лето говорит, что в отсутствие внешнего врага чисто мужская армия всегда обращается против своего населения. Всегда.
— И борется с другими мужчинами за женщин?
— Возможно, но он полагает, что не все так просто.
— Я не нахожу эту теорию любопытной.
— Вы еще не до конца меня выслушали?
— Есть еще что-то?
— О да. Он говорит, что чисто мужская армад склонна к гомосексуализму.
Айдахо в упор посмотрел в глаза Монео.
— Я никогда…
— Естественно, нет. Имеется в виду сублимация энергии, ее отклонение и все остальное.
— Что остальное? — его охватил гнев, в выпадах Лето он почувствовал угрозу своему мужскому самоуважению.
— Юношеские отношения — мальчики, живущие вместе, шутки, предназначенные для того, чтобы причинить боль, верность только своей казарме и полку… ну и все в таком же роде.
— И что вы об этом думаете? — холодно осведомился Айдахо.
— Я вспоминаю себя в тех условиях. — Монео отвернулся и посмотрел на расстилавшийся перед ними вид. — И думаю, что он прав. Он же сам каждый солдат в мировой истории. Он предложил мне целую галерею выдающихся военных, которые в своем развитии застыли на стадии подростка. Я отказался от предложения, но внимательно вспомнил собственную историю и свои характерологические особенности.
Монео посмотрел в глаза Айдахо.
Подумайте об этом, полковник.
Айдахо очень гордился своей честностью, и это больно ударило его, как бумеранг. Культ юности и детства воспитывается армией? В этом зерно истины. Даже в его опыте есть доказательства тому…
Монео кивнул.
— Гомосексуализм, латентный или иной, поддерживает эти условия, которые можно назвать чисто психологическими, заставляет людей в армии искать боли и причинять ее другим. Господь Лето говорит, что этот обычай уходит корнями в обряды инициации доисторических времен.
— Вы ему верите?
— Я — да.
Айдахо взял еще кусок дыни — на этот раз она показалась ему совершенно безвкусной, и он отложил кусок в сторону.
— Мне надо подумать над этим, — сказал Айдахо.
— Конечно.
— Вы совсем ничего не едите, — сказал Айдахо.
— Я встал еще до рассвета и позавтракал, — произнес Монео. — Эти женщины постоянно стараются меня соблазнить.
— Им это удается?
— Время от времени.
— Вы правы, я тоже нахожу эту теорию любопытной. Есть в ней еще что-нибудь?
— Господь Лето говорит, что, когда армия вырывается из гомосексуально-юношеской узды, она становится склонной к изнасилованиям. Изнасилования часто сочетаются с убийствами, а это уже не поведение, призванное обеспечить выживание.