Все и побыстрее
Шрифт:
— Алло?
— Гонора? — услышала она удивленный голос Гидеона. — Это ты?
«Что за идиотский вопрос», — подумала Гонора, натягивая на голые плечи пижаму Курта.
— Да, это я. Курт спит. — Голос ее звучал виновато. — Я скажу ему, что вы звонили. Он перезвонит вам.
— В этом нет необходимости. Просто передай ему мою просьбу. Она касается и тебя. Я хочу, чтобы с этого момента вы прекратили всякую связь с моим домом. Вы не должны ни с кем общаться, включая и твоих сестер.
Смысл сказанного не сразу дошел до Гоноры. Это
— Ты слышишь меня?
— А что думают об этом Джосс и Кристал?
— Я не хочу обсуждать с ними свое решение. Ты не должна пытаться встретиться с ними.
— Это очень жестоко, Гидеон.
— Я так не считаю. — Громкий голос Гидеона дребезжал в телефонной трубке. — У меня много знакомых в инженерных кругах. Если ты посмеешь ослушаться меня, Айвари никогда не найдет работу. Ни одна компания не возьмет его.
Гонора зябко повела плечами.
— Ты слышишь меня? — спросил Гидеон.
— Слышу.
— И не помышляй встретиться с ними, когда они придут навещать отца! Никаких встреч! Никаких писем! Ничего.
— Я не побеспокою их, — спокойно ответила Гонора.
— Прекрасно. Значит, мы поняли друг друга.
Гонора прошла на кухню, поставила чайник и, глядя на свое искривленное отражение в его рифленых никелированных боках, стала думать о дальнейшей карьере Курта.
Потягиваясь, в кухню вошел Курт.
— Кто звонил? — спросил он.
— Гидеон.
Курт застыл с открытым в зевке ртом, в его глазах мелькнуло любопытство.
— Что ему надо?
— Он звонил сообщить, что мы персоны нон грата на Клей-стрит. — Не в силах продолжать, Гонора горько заплакала.
Курт обнял ее за плечи.
— Ну, ну…
— Он был тебе самым близким человеком… я разлучила вас…
— Давай не будем вспоминать об этом. — Курт легонько похлопал Гонору по спине.
— Из-за меня ты потерял работу.
— Да пошел он к такой-то матери! Я найду себе новую.
Гонора посмотрела на него.
— Тебе не обязательно на мне жениться только потому, что ты со мной спишь. Я знаю, Гидеон обвиняет тебя именно в этом…
— Гонора, — прервал ее Курт, — ты плохо меня знаешь, если думаешь, что меня можно заставить делать что-то против моего желания. Я спал и с другими женщинами, однако не женился на них.
— И с Имоджин?
— Конечно. А почему нет? Она сама этого хотела. Но отныне я буду тебе верным мужем.
— Я приношу только несчастья.
— Наоборот. Разве я не говорил тебе вчера, что мне надоело зависеть от Гидеона и давно пора идти своим путем? Я даже рад, что все так обернулось. Теперь я свободен в свои действиях.
— Возможно, он простил бы тебя, если бы мы расстались.
— Прекрати, Гонора, прекрати немедленно. — Он сжал ее пальцы так, что хрустнули суставы. Гонора вскрикнула от боли, но Курт продолжал сжимать ее ладонь. — Забудем о прошлом. Перед нами прекрасное будущее. Я обязательно добьюсь успеха. Построю хорошие дороги, плотины, мосты, города. Я буду классным специалистом, одним из лучших в мире, и ты всегда будешь рядом со мной. Возможно, ты даже устанешь от меня, потому что я всегда буду хотеть тебя. Я люблю твою гладкую кожу, твое податливое тело. Мне нравится, как ты занимаешься со мной любовью. Нам придется бороться, спорить, но мы будем чертовски счастливы. У нас будет много детей… по крайней мере трое.
Гонора улыбнулась.
— Может, лучше четверо?
— Трое — это минимум.
— Гонора Айвари… Полон рот гласных.
— Звучит прекрасно. А сейчас высморкай нос и приготовь нам завтрак. Сегодня день нашей помолвки.
События последних дней не повлияли на аппетит Курта. Он съел яичницу с беконом из двенадцати яиц, несколько тостов с клубничным джемом и, не переставая жевать, строил планы на будущее.
— Сейчас мы поедем к твоему отцу. Возможно, он захочет поехать вместе с нами. Мы поженимся в Неваде. Там это можно сделать сразу, не ожидая анализа крови. — Было решено, что они проведут медовый месяц на озере Тахо, а затем поедут в Лос-Анджелес. — У меня там много знакомых в самых разных компаниях. Они давно намекали мне, что с удовольствием возьмут меня на работу, если я решусь уйти от Талботта.
Курт предложил Гоноре собрать вещи, а сам отправился к домовладельцу, чтобы решить вопрос с квартирой. Вскоре он вернулся с большими коробками, куда упаковал книги и чертежи, и отнес их на хранение в подвал.
В половине двенадцатого вещи были упакованы. Курт принимал душ, когда зазвонил телефон.
— Квартира Айвари, — сказала Гонора, удивляясь, кто бы мог им звонить.
— Так ты у него.
— Папа, — воскликнула Гонора, — мы как раз собирались к тебе.
— А я не поверил Талботту.
— Он тебе звонил?
— Слуга привез твои вещи и без всяких объяснений вручил их мне. Я посчитал ниже своего достоинства задавать ему вопросы и тем более не хотел ничего выяснять у твоих сестер, вот почему я сам позвонил ему. Он дал мне телефон Айвари. — Язык у Ленглея заплетался: перед тем как звонить Талботту, он воодушевил себя целой бутылкой виски.
— Папа, мы собираемся пожениться.
На другом конце провода наступила полная тишина.
— Папа, я знаю, что ты расстроен, но мы хотим приехать к тебе и все объяснить.
— В этом нет необходимости. Ты сама приняла решение, и мне нечего сказать тебе.
Дверь ванной открылась, и из нее вышел Курт, замотанный в полотенце. С его волос стекала вода, ступни оставляли мокрые следы на мягком бархатном ванном коврике — чуде, которое Гоноре раньше видеть не приходилось.
Увидев расстроенное лицо Гоноры, Курт спросил:
— Кто звонит?
Прикрыв трубку ладонью, она ответила:
— Папа. Гидеон все рассказал ему.
Курт прошел в спальню и взял трубку.