Всё исправить
Шрифт:
Алексей сглотнул.
– Вот как…
– Увы, но дело обстоит именно так. Второй удар, притом почти сразу после первого… Конечно, бывают в жизни чудеса. Но… С огромной долей вероятности, встречать Новый год вы будете без Сергея Михайловича.
Он снова сверкнул очками.
– Возьмете назад? Прямо сейчас. И этого разговора не было.
– И что будет?
– То же, что и при наличии данной суммы. Но несколько раньше.
– Я не акции приобретаю. Речь не о коммерческом риске. Речь о жизни и смерти.
Пауза. Долгая, долгая пауза.
– Хорошо. В конце концов…– доктор криво усмехнулся, – этого хватит, чтобы
– …И еще пробирки. Еще что-нибудь?
– Нет, это все. Чек будьте добры, пожалуйста.
Алексей сдержал усмешку. Вообще-то чек ему был не нужен. Но не объяснять же девушке-продавщице, что все эти пробирки и прочее он закупает вовсе не для школьной лаборатории, а для домашнего употребления. Не поймет, однозначно. Либо псих, либо наркоту на дому варить собрался.
Расплатившись, Чекалов вышел из подвальчика, в котором располагался магазин, прижимая к животу объемистую картонную коробку. Как ни странно, набор отличной лабораторной посуды обошелся буквально в копейки… Впрочем, не так уж странно, если разобраться. Очевидно, это еще советские запасы, неликвиды. Когда они кончатся, все это придется закупать за кордоном, и цены будут совсем, совсем другие.
– Хрусталь? – уважительно спросил шофер-«бомбила», косясь на коробку.
– Богемское стекло в основном, – не стал разочаровывать водилу Алексей.
– Добрая штука… Вот у меня жена прям помешалась на хрустале да фарфоре, – начал развивать тему хозяин авто. Чувствовалось, парень общительный. Пассажир, это же самое то для необременительной беседы. Вышел из машины, и начинай все с начала, никаких вопросов…
Потрепанная «жучка» катилась по проспекту, деревья сияли свежей листвой, солнце заливало все вокруг ликующим весенним светом. Чекалов усмехнулся. Одного госпожа злобная реальность добилась точно – он уже не способен радоваться всему этому так, как раньше. Просто радоваться солнцу… Логика войны уже въелась в подсознание. Затишье на фронте означает всего лишь, что противник перегруппировывает силы. И сквозь пение птичек и шелест листвы слух силится уловить лязг гусениц выходящих на исходные позиции танков…
И самое скверное, неясно, когда и как будет нанесен удар.
Дома было тихо, лишь на кухне негромко жужжал холодильник. Экран монитора светился неподвижной заставкой – белые буквы на черном фоне: «Все для победы!» Да, компьютер уже привык работать в режиме холодильника. Даже круче, поскольку холодильник все-таки время от времени отключался, передыхал… На сколько еще хватит ресурса процессора и материнской платы?
Распаковав коробку, Чекалов принялся расставлять приобретенную посуду. Процесс выходит на стадию реализации, как ни крути. Обретает плоть…
Алексей вздохнул. Эх, Володька… Как же тебя сейчас не хватает, ты бы знал…
Щемящее чувство в груди было столь острым, что он торопливо нашарил коробку «Имулы».
– Юля, Юль…
– Ау? – спустя пару секунд отозвалась рация.
– Ты скоро?
Короткий смешок.
– Соскучился?
– Очень, – откровенно сознался он. Врать Юльке глупо.
– Как обычно. Подъедешь?
– Ну естественно.
Он улыбнулся. Да, и на этом участке фронта наметились положительные перемены. Напарница Юли неожиданно вышла замуж за состоятельного молодого человека и смачно плюнула на работу. Увидев на столе заявление второй своей сотрудницы, тянувшей основную работу с клиентами, хозяйка «Андромеды» переполошилась и немедленно изыскала средства для выплаты просроченной зарплаты. Более того, учитывая реальную перспективу раскола фирмы – хозяйка, как-никак, тоже была дипломированным психологом, и логично понимала ход мыслей госпожи Чекаловой – она предложила сотруднице войти в долю. Стать компаньоном, короче.
Чекалов отпихнул ногой опустевшую коробку и критически оглядел свое хозяйство. Н-да… Должно быть, примерно так выглядело жилище супругов Кюри. Во всяком случае, жилой теперь эту комнату назвать трудно. Обеденный стол, раздвинутый на всю длину, занимал середину комнаты. На столе топорщился лес пробирок и колб, укрепленных в штативах, блестели стеклянные трубки и никелированные зажимы. Самодельный жестяной конус-колпак вытяжки венчал толстый гофрированный полиэтиленовый шланг, без затей подвешенный к люстре и уходивший в форточку, где был установлен обычный кухонный вытяжной вентилятор, из магазина хозтоваров. Роскошный микроскоп с револьверными насадками объективов завершал картину. Микроскоп, кстати, обошелся дешевле всего – одна-единственная десятидолларовая бумажка… Пацан, реализовавший неходовой товар на барахолке, шмыгал носом и поглядывал на чудика со странной смесью опаски и презрения. Отдать доллары за ненужную хрень… у него, небось, и справка из психушки имеется…
Алексей тихо рассмеялся. Микроскоп, надо же… Разве в микроскопе дело? Вот портативный хроматограф, это да. Спрашивается, зачем вообще держать охрану, когда совершенно неприметный парнишка может вывезти через проходную такой прибор? И еще вопрос, хватились ли пропажи… Разруха, кругом разруха.
Чекалов взглянул на часы. Три часа времени в запасе. Попробовать начать?
Он вдруг заметил, как дрожат руки. Юлька права, права абсолютно. Его место в Форт-Детрике, либо в местах, аналогичных по назначению. А еще лучше – на дне Истринского водохранилища. Ибо здесь, на столе, вот в этих склянках, должен родиться вирус, принудительно превращающий недозрелую обезьяну в бога. И не факт, что все обезьяны перенесут это.
В голове вдруг всплыли строки из песни: «Год сорок первый, начало июня… Все еще живы»
Тряхнув головой, он решительно придвинулся к столу. Хватит рефлексий. Время уходит. И вообще, пора нанести госпоже злобной реальности превентивный удар!
– … Так что все будет нормально, теть Вера. Вы, главное, поскорее выкарабкивайтесь. А то Сергея Михайловича скоро домой везти.
Апельсины на прикроватной тумбочке сияли под солнечными лучами, как будто сами были маленькими солнышками. В голове всплыло неожиданное и странное словосочетание: «солнечная икра»…
Вера Николаевна, на днях переведенная из реанимации в общую палату отделения кардиологии, улыбалась, слушая Юлькины рассказы, и вообще, выглядела гораздо лучше. Доктор, твердо усвоивший рыночные принципы, дело свое определенно знал. Как понял Чекалов, если бы столь обширный инфаркт случился с тетей Верой в деревне, летальный исход наступил бы самое позднее к вечеру. Однако, благодаря чудодейственному (и дорогому) лекарству стрептокиназе тромб стремительно рассосался, в результате чего удалось избежать омертвления тканей сердца. В общем, спустя пару недель пациентку можно будет выписывать из стационара.