Всё могут короли. Одним росчерком пера. Пять слов на букву "л"

Гринёва Ирма

Так и вышло. Мальчишка выслушал начальника королевской стражи и сказал, повелел, даже не думая уходить:

– Доложите Его Величеству, что у меня письмо к нему от короля Аонгуса.

Уиллиг молча буравил взглядом мальчишку, но тот стоял спокойно, не смущаясь. Что ж, придётся докладывать о нём королю вновь. Лучше бы сказал о письме сразу. Второй раз за день обращаться к королю с одним и тем же вопросом, означало, во-первых, получить отказ, а, во-вторых, лишиться должности. И второе было важнее первого. Но, с другой стороны, вдруг, мальчишка не врёт, и у него на самом деле есть письмо короля Аонгуса? Уиллиг вздохнул и принял соломоново решение²³:

– Приходи

завтра с утра. И не маячь тут целый день. Найди на базаре паб «Последняя капля», скажи, что от меня. Там тебя накормят. И переночуешь.

– Спасибо, аколуф! – церемонно произнёс мальчишка уже в спину Уиллига, и тот понял, что пацан не врёт – и манеры, и знание придворного офицерского звания говорили о том, что он, действительно, вращался где-то в свите короля, так что и с письмом, можно надеяться, не обманул.

Безошибочно угадал Уиллиг и то, что от стана варваров до Бордерса Имоджен шла пешком. А как ещё она могла сюда добраться? Лошадь на воюющей территории была ценной добычей, как для партизан, так и для варваров. Так что путь пешком занял больше недели. Да ещё и покружить пришлось.

Имоджен не сразу бросилась вслед войску короля Оенгуса. Они налетели неожиданно и переломили ход боя. Потом подоспели отряды союзных королевств, которые к тому времени уже успели справиться со своими задачами. В разгар боя Имоджен не успела заметить, в какой момент спасители исчезли. Да и не знала – кто они и какое отношение имеют к Аонгусу. Это уже позже, когда почти отчаялась найти Аонгуса и среди живых, и среди мёртвых, услышала, как люди говорили, что войско было под знамёнами королевства Бордерс, где правил король Оенгус – дед Аонгуса. Догадалась, что дед мог забрать раненого внука. И только тогда отправилась вслед, предварительно откопав в лесу тайник, где хранила королевскую печать своего отца и его письмо к дальней родне, которое он ей вручил, отправляясь на бой с варварами.

Воспользоваться этим письмом она не собиралась. Просто хранила его, как память об отце. Как знак того, что он, всё-таки, любил её. Имоджен понимала, что рано или поздно варвары докатятся до Инверслида и король Аонгус вступит в войну. И была полна решимости помочь ему любыми способами. Воевать с врагами в партизанском отряде, ослабляя их мощь. Вытащить раненого Аонгуса и вылечить его. Если надо – стать его сиделкой, прачкой, любовницей…

Всё так и вышло, кроме последнего пункта. Ни открыться ему, ни признаться в любви она не успела. И Аонгус ушёл в бой, так и не узнав ничего. Снабдил её письмами, как и отец. Очень ей были нужны эти письма! Особенно, к принцессе Адене! Не собиралась Имоджен прозябать приживалкой ни у дальних родственников, ни у любимой своего возлюбленного. И она отправилась в Бордерс. Просто убедиться, что Аонгус там. Что он жив. А дальше… Дальше будет дальше.

Неделя мытарств прошла не зря. Имоджен на удачу попросила пропустить её к королю Аонгусу, представившись его оруженосцем (она осталась в облике мальчика, поскольку так было безопаснее). И стражники не прогнали её, а, значит, Аонгус был здесь. И был жив.

Письмом к королю Оенгусу, из суеверных соображений, ведь Аонгус передал его ей на случай своей смерти, Имоджен решила воспользоваться в крайнем случае. Только, уж, больно быстро он наступил, этот крайний случай. Но Имоджен уже было всё равно. Главное, чтобы её пустили в замок короля, и она увидела Аонгуса!

²⁰ – национальный напиток Шотландии, разновидность виски. Самый дорогой тип – солодовый скотч. Производится на основе пророщенного ячменя. В процессе производства важным этапом является сушка ячменя над торфяным огнём, что придаёт ему особый привкус. Хранится в дубовых бочках, поэтому

становится сухим и слегка жёстким.

²¹ – придворное офицерское звание начальника королевской стражи.

²² – в переводе – «шлем»

²³ – в переносном смысле – мудрое решение. Однажды древнееврейский царь Соломон (965г до нашей эры) предложил двум женщинам, делящим между собой одного ребёнка, разрубить его пополам и каждой забрать по равной части. Та женщина, которая отказалась, и была настоящей матерью младенца.

14

На следующий день король Оенгус очень удивился. Небывалый случай, чтобы к нему повторно подступались с одним и тем же вопросом. Но, выслушав своего аколуфа, согласно кивнул.

Ещё больше король Оенгус удивился, когда прочёл письмо внука, в котором он вручал под его опеку свою невесту – принцессу Имоджен. Если бы в письме не было упомянуто, что принцесса предстанет перед ним в облике мальчика, Оенгус разорвал бы письмо и выгнал наглого мальчишку вон. А так король позвал придворную даму и велел привести гостя в надлежащий вид соответственно его натуре.

Придворная дама весьма удивилась странной формулировке приказа, но переспрашивать не посмела, решила, что разберётся по ходу дела.

Имоджен вообще не обратила внимания на слова короля Оенгуса. Для неё было главным, что она добилась своего. В замок попала, Аонгуса нашла и вскоре его увидит.

А король, впервые за последнее время, почувствовал в своей душе нечто, похожее на биение жизни. Ему, вдруг, стало любопытно – кого это выбрал Аонгус в свои спутницы? На первый взгляд – ничего особенного. Как говорится в народе – ни кожи, ни рожи, ни росту, ни форм. Но… Если это, действительно, принцесса королевства Чекменхэй, то, после гибели короля Рэналфа, она, как единственная наследница, уже королева. И Аонгус, мало того, что узаконит своё право быть королём, так ещё и присоединит к королевству Инверслид не малый кусок в виде её королевства! Правильно он, Оенгус, решил сделать его своим наследником! Малый-то не промах! Забавно только, что свой трон сулил ему, деду, в уплату за заботу о невесте. Сбросить бы годков десять, Оенгус, не колеблясь, воспользовался бы столь опрометчивым предложением. Ещё бы и на принцессе Имоджен женился ради третьей короны, не побрезговал бы её малопривлекательной внешностью и юным возрастом!

15

Преображение из мальчика в принцессу пришлось Оенгусу весьма по вкусу. Он с удовлетворением констатировал, что внешность у принцессы Имоджен вполне на уровне, рост значения не имеет, а формы нарастут с годами. Свои размышления король вслух не озвучивал.

Имоджен была немало смущена. Неужели король Оенгус столь прозорлив, что сумел сразу разглядеть в ней девушку? Или прочёл об этом в письме внука? А, если это Аонгус, то когда догадался, что они с Тэмом одно лицо? Почему ничего ей не сказал? Ему всё равно? Вопросы кружились и кружились в голове, король Оенгус молчал, и Имоджен вынуждена была начать первой:

– Ваше величество, – произнесла она с глубоким реверансом, – разрешите выразить Вам глубокую благодарность за Ваш теплый приём. Прошу извинить меня за неожиданное вторжение. Меня оправдывает только искреннее беспокойство о здоровье короля Аонгуса, отважного воина, возглавившего борьбу с вероломными завоевателями, и, смею надеяться, моего доброго друга. Могу я увидеть короля Аонгуса?

Вот, значит как! – подумал Оенгус. Аонгус представил принцессу в письме невестой, а она «смеет надеяться» на дружбу? Что-то здесь не так!