Всё о приключениях Электроника(Повести)
Шрифт:
И сейчас, видя, как смеется его друг, Сыроежкин подумал, что они знакомы тысячу лет.
А если с тобой рядом такой друг, как Электроник, значит, впереди еще немало разных историй.
— Ну-ка, лохматенция, покажи, что ты умеешь! — приказал Электроник.
Они вылезли из-под стола. Рэсси подпрыгнул до потолка, дважды кувыркнулся в воздухе и приземлился на все четыре лапы.
— Дрессированная собака!.. — изумленно протянул Сыроежкин. — Знаешь, я сразу понял, что Рэсси самый ловкий в мире пес. Терьеры — они легко поддаются дрессировке.
— Собака — это еще не все, — загадочно произнес дрессировщик.
— А что же?
Электроник подвел приятеля к доске. Среди длинных, непонятных формул Сережка прочитал:
«Технический паспорт.
Имя: Рэсси — Редчайшая Электронная Собака, Страус и так далее».
— Страус? — Сыроежкин вытаращил глаза.
— Лучший в мире стайер, — пояснил Электроник. — Стометровка — за три и две десятых секунды. Пожалуйста, вот формулы.
— Ого! Так не бегаешь даже ты! — похвалил конструктора Сыроежкин и стал читать дальше:
«Класс: Модель современная.
Тип: Неуничтожимая».
— Здорово! — выдохнул Сыроежкин. — Неуничтожимая! Не горит, не тонет, не плавится, не ломается, не разбивается, двоек не получает и всегда в хорошем настроении. Так?
— Приблизительно так. По новейшей теории моего учителя профессора Громова. Это самая совершенная модель, — ответил Электроник, а Рэсси, лежавший у его ног, замахал куцым хвостом.
«Основное правило поведения, — читал дальше Сыроежкин, — четкое выполнение приказов, которые дает хозяин. Самостоятельность и свобода действий помогают модели соблюдать основное правило поведения».
В этом пункте Электроник мелом дописал после слова «хозяин»: «И его друг». На что Рэсси утвердительно гавкнул, словно умел читать.
Электроник вынул из кармана маленькую металлическую коробку, протянул Сергею:
— Возьми. Это транзистор. Теперь Рэсси услышит тебя хоть за сотню километров. Ты — хозяин. Ты — друг. Я это уже говорил, Рэсси запомнил. Возьми!
Сергей осторожно взял легкий серебристый транзистор, не веря, что это ему.
— Но я за лето забыл все формулы, все теоремы, которые знал! Как я буду командовать Рэсси?
— Командовать можно и обычными словами. Рэсси переводит их сам на язык формул.
Сергей облегченно вздохнул, тихо сказал в серебристую решетку транзистора:
— Рэсси, ко мне!..
Пес одним прыжком подскочил к новому хозяину, замер у ног.
Сергей внимательно осмотрел терьера: стоячие уши — одно чуть длиннее другого, умные глаза за космами шерсти, хвост морковкой. Раздвинул усы и, заглянув в рот, увидел красный язык и кинжалы острейших зубов. Пощупал прочные, удлиненные ступни.
— Как настоящая! — вздохнул Сергей.
— Точность до последнего волоска, — похвастал Электроник.
— И лает.
— Лают не одни собаки. Умеют лаять шакалы, лисицы, гиены, белухи, некоторые рыбы. Даже воробей, когда очень рассердится, рычит, будто собака. — Электроник, как обычно, все на свете знал и не допускал неточности в речи собеседника.
— Постой, — сказал Сыроежкин, потирая ладонью лоб. — Ничего не понимаю, все перепуталось в голове. Неужели то, что здесь написано, — про Рэсси? — Он показал на доску.
— Я и так стою возле тебя, — серьезно отвечал Электроник. — Что тут непонятного? В первой же строке сказано, чей это технический паспорт.
— «Редчайшая Электронная Собака, Страус и так далее», — перечитал Сергей. — Значит, и для меня Рэсси будет Страусом и так далее?
— Конечно. Мы уже решили раз и навсегда.
— Но ведь Рэсси не страус, не кошка, не дельфин, не ворона, — задумчиво продолжал Сергей.
— Не дельфин, не ворона, — подтвердил Электроник. — Он — все вместе. Рэсси — это Рэсси, машина специальной конструкции.
— Гениально! — вздохнул Сыроежкин. — Как ты это придумал?
— Когда все разъехались на каникулы, — стал рассказывать о себе Электроник, — я сначала не знал, что мне делать. Я, конечно, читал, занимался с отстающими, подготовил учебный материал для Таратара — все это пустяки. Заходила однажды старушка, просила найти пропавший бидон. Я нашел. Звонил Виктор Неделин, знаешь, из десятого «А». Ему стало скучно на Черном море, и он решил потренироваться со мною в решении задач. Потренировался и больше не звонил… То и дело заглядывали разные люди. Придут, спросят: «Электроник?» Посмотрят на меня, покачают головой и уходят. Вот я и повесил на двери: «Без вопроса не входить». Без умного, конечно, вопроса…
Сереже стало жалко Электроника. Пока он в лагере гонял мяч, плескался в реке, уплетал завтраки и ужины, пел до хрипоты у костра, его друг проводил время в пустом и пыльном кабинете математики…
Правда, чуть позже, после встречи с учителем, жизнь Электроника переменилась. Профессор Громов привел его в институт и показал свою новую работу. Электроник внимательно читал страницы, заполненные мелким профессорским почерком. Он был хорошим математиком и достойным учеником Громова: не только мгновенно запоминал схемы и формулы, в них он видел смелое решение новых законов — законов движения, зрения, слуха, равновесия, выбора направления, защиты от опасности.
В эти минуты Электроник вообразил необычное существо…
— Ты все понял? — спросил Гель Иванович, внимательно поглядывая на ученика.
— Понял, — спокойно подтвердил Электроник.
— Видишь ли, мне нужна твоя помощь. Эти формулы для одного уважаемого научного журнала, который торопит меня со статьей. Но здесь не завершены некоторые расчеты. Я могу, конечно, сделать их сам, но ты считаешь гораздо быстрее меня.
— Завтра расчеты будут готовы.
— Прекрасно, — обрадовался профессор. — Значит, у меня в запасе еще один день, чтобы написать статью.