Все о рыбалке (сборник)
Шрифт:
Таким образом, ловится язь исключительно в Булдымке, реже в Иткульском истоке, куда он идет из Синарского озера, в Карабайке и других речках. Отыграв, он уходит вглубь, где держится недели две, после чего в течение трех ночей выходит на песчаные мели озера. В следующей главе мы увидим, как ловят их в таких местах и на глубине.
IV
Наступает май. Степные озера почти совершенно очистились от ледяного покрова, и лишь немногие рыхлые и тонкие льдинки громоздятся на подветренном берегу, быстро тая под яркими лучами весеннего солнца; всюду – в лесу, на лугах, полянах – желтеет прострельник; начинает развертываться березовая почка. На островах и прибрежных болотах целыми сотнями дерутся недавно прилетевшие турухтаны – «петушки», и крестьянские ребятишки усердно ловят их сильями на утоптанных токовищах. Кончается валовый прилет, пролетная птица, видимо, убавляется, а местовая разлетается; широконоски, шилохвости – «острохвосты», чирки – все перелетели в болота и сидят на гнездах; еще гораздо ранее покидают озеро гуси и кряковые утки. Но взамен их постепенно
Рис. 6
В первых числах месяца начинается игра главной, самой многочисленной рыбы Зауральских озер – чебака. Вскоре вслед за ним почти одновременно нерестятся окунь и ерш, и, наконец, после некоторого большего или меньшего промежутка, когда потеплеет вода, зазеленеют молодые побеги камыша, быстро начнет развиваться растительность озера и подымутся на прудах утонувшие лавды, играют карась, линь, и вместе с окончанием нереста – этого главного и наиболее заметного явления в жизни рыб – наступает знойное континентальное лето.
Подводный мир всего менее доступен наблюдению, и этим, принимая также в соображение значительные осложнения в жизни речных обитателей, объясняется сравнительно небольшое количество биологических наблюдений относительно рыб, без сомнения самых главных и наиболее важных в экономии природы жителей этого малоизвестного мира. В таких незначительных, очень часто вполне замкнутых бассейнах, каковыми являются, между прочим, и Зауральские озера, мы не встречаем уже подобных затруднений: периодические явления и самый образ жизни рыб упрощаются и не представляют подобной сбивчивости; главную массу составляет здесь не пришлая, иногда за сотни, чуть не тысячи верст, а коренная рыба; более равномерный и дружный нерест скорее замечается, легче наблюдается и в связи с одинаковым изобилием пищи делает возможным наблюдения над приростом, столь неравномерным и подверженным таким бесчисленным случайностям в текучих водах, а в темные осенние ночи «луч», ярко освещая просветлевшую глубину озера, раскрывает нам многие тайны этого прозрачного чертога, недоступные на реках. Одним словом, все явления жизни рыбы, все привычки ее изучаются здесь с гораздо большею легкостью, и этим объясняется тот знаменательный факт, что большая часть отрывочных наблюдений в области ихтиологии относится к обитателям незначительных и замкнутых бассейнов.
Эта неполнота сведений, с другой стороны, легкость наблюдений заставила нас обратить особенное внимание на многочисленные и сами по себе крайне замечательные озера Зауралья – проследить, насколько возможно, жизнь рыб и все частию там собранные и тщательно проверенные факты, частию собственные наблюдения, иногда совершенно новые и неизвестные, избегая мелких, скучных, хотя и нелишних подробностей, передать в той наиболее удобной для чтения форме, в какой предлагается написанная статья. Насколько выполнена наша задача представить возможно полную картину жизни рыб, а также некоторых других второстепенных озерных обитателей, имеющих какое-либо отношение к озеру и его главным жителям, предоставляем судить самим читателям. Итак, к делу.
Вскоре вслед за язем, с промежутком не более недели, в самых последних числах апреля, чаще в начале мая, но иногда – смотря по состоянию погоды и именно в горных озерах – в средине этого месяца, играет чебак, самая многочисленная рыба Зауральских озер, которая не встречается только в мелких тинистых и полузаросших озерах, где заменяется карасем и озерным гольяном. Вообще чебак особенно многочислен в глубоких светлых бассейнах с песчаным или хрящеватым дном и здесь нередко составляет едва ли не 9/10 всего количества рыбы. Так, например, в знакомом нам Иткуле, в Тышках и некоторых других он является единственным и притом самым неприхотливым обитателем. Как настоящая озерная рыба, чебак даже во время нереста не покидает озера и не идет в реки, подобно язю и ельцу, а в большинстве случаев или подходит к песчаным, довольно глубоким берегам озера, поросшим камышом, а не то заваленным хламом, или собирается несметными стаями к каменистым обрывам островов, как уже было упомянуто относительно Белого камня на Иткуле. Здесь мечет он свою мелкую зеленоватую икру, в которой терпеливый немец-ихтиолог Блох насчитал до 84 000 яичек, и крепко прилепляется она к камням, подводным растениям, корягам, деревьям, упавшим в воду, и т. п. Вообще у большей части рыб оплодотворенные икринки необыкновенно сильно приклеиваются ко всяким предметам, и, очень может быть, избыток молок – собственно семянной жидкости – и идет на это прилипание.
Еще около Егорья без того многочисленные стаи чебаков, которые более всех других озерных рыб ведут общественную жизнь во всякое время года, выходят
Так обыкновенно бывает на более мелких травянистых местах озера – именно в камышах; но у глубоких берегов, где стая трудно собирается около хлама, валежника и упавших деревьев, самая давка рыбы способствует ускорению нереста, хотя и тут, очень может быть, молошники занимают более второстепенную, вернее – более пассивную роль; с некоторою вероятностью можно предположить, что самки окружают и теснят их со всех сторон.
Вообще, надо полагать, вытекание икры и в особенности молок совершается у чебака с большими затруднениями, чем у других озерных рыб: ни у одних не встречаем мы такой давки и такого стремления забиться в какое-нибудь тесное и узкое место. Во время игры чебак часто попадается в морды, которые просто кинуты у берега, без взяких заезков; они сами по себе служат тогда приманкою для него, еще более самые заезки, особенно сосновые. У вершины сосны, сломанной бурей и упавшей в воду, в известное время наверняка можно встретить многочисленные стаи чебака, который любит тереться об жесткую хвою, забивается в нее и тут же массами прилепляет свою икру.
На этом факте, давно замеченном наблюдательными озерными рыбаками, основана весьма оригинальная и вместе самая главная ловля чебака, так как он не уходит здесь в реки и мечет икру в озере, где уже неудобно устраивать заезки, подобные тем, которые употребляются при ловле ельцов, язей и отчасти щук. С этою целью в известных местностях озера, заведомо ежегодно привлекающих массы играющей плотвы, неподалеку от берега наваливают заранее груды сосновых вершин, устраивают из них целый помост, надавливают последний камнями и, уравняв, ставят поверх его кольцом различное количество – иногда до двадцати – морд таким образом, что концы их почти соприкасаются, а широкие устья обращены наружу. Раз попав на такое место, вся стая держится тут в продолжение всего нереста, набивается битком во все морды по пуду и более в каждую, улепляет икрой все хвои помоста, все прутья снаряда; чем больше попалось рыбы, чем более икринок приклеилось к морде, тем более лезет она туда. Следующая стая выбирает, в свою очередь, такую «счастливую» морду; снова набиваются туда чебаки, снова выпускают в ней и на нее иногда даже совершенно невольно – вынужденные к тому давкой, стоящей многим жизни, – свою икру и молоки. Таким образом, как самая морда, так более сосновый помост являются, с одной стороны, местом прикрепления икры, с другой – дают первоначальный кров и убежище молодой рыбешке, а впоследствии косвенным образом привлекают мелкие организмы – пищу этой молоди. Такая ловля, очевидно, приносит не вред, а, напротив, большую пользу, чего нельзя сказать о ловле мережами, особенно до начала нереста, когда еще не совсем зрелые половые продукты бьющейся рыбы погибают совершенно понапрасну. Впрочем, мережи, а также котцы, играют второстепенную роль при весенней ловле этой рыбы: наибольшее количество ее бесспорно добывается мордами.
Чебак играет весьма недолгое время – каждая стая или, вернее, каждый возраст редко более одной ночи; вообще же нерест всей коренной рыбы, не принимая в расчет немногочисленной пришлой, оканчивается обыкновенно в трое суток. Раньше всех мечет икру самый мелкий чебак, который в некоторых кормных озерах уже на 2-м году делается способным к размножению, позже всех – самый крупный.
Рис. 7. Чебак
Отыграв, весь чебак, подобно язю и вообще другим рыбам, уходит в омуты и глубокие озера, где лежит спокойно на дне и больше не ловится до конца мая, иногда начала июня, до тех пор, покуда не зацветет «шипишник». К этому времени он выходит ненадолго на мелкие места озера, в курьи, уже густо заросшие водяными растениями, разбивается на незначительные стаи и начинает жадно клевать на червяка. Этот кратковременный отдых после нереста и затем сильный клев свойственны почти всем рыбам.
Вскоре после окончания нереста плотвы, иногда почти одновременно с последней, играет окунь, который по своему количеству бесспорно занимает после нее второе место.
Игра окуня, в сущности, немного отличается от нереста чебака. Почти такими же стаями идет он в заливы озера, очень часто мечет икру в тихих протоках, реже в реках, быстрое течение которых не доставляет ему достаточно удобных мест: окунь любит травянистые, довольно мелкие курьи, заросшие кувшинками, горошницами (Potamogeton); количество самцов здесь тоже, даже в большей степени, уступает количеству самок; окуни также любят тереться около сосенок, главный лов их производится тоже мордами, но последние расставляются исключительно в протоках, побочных руслах, старичках, в узких местах залива и нередко требуют устройства более или менее широких заезков, которые делаются обыкновенно из сосновых ветвей. В степных башкирских озерах сосна заменяется березняком, даже тальником.