Все оттенки черного
Шрифт:
– А как вы узнали мое имя? Номер телефона?
– Увидел, почувствовал… Это началось не сегодня и не вчера. Давно. Я долго думал, стоит ли предупреждать вас…
– Вы ее любите.
– Я заканчивал портрет и думал, что мне удалось. – Аркадий вскочил, подбежал к одному из мольбертов и сбросил с него ткань.
Энергетика Зла от незаконченного портрета незнакомки заставила Веру сделать шаг назад.
– Не получилось, – криво усмехнулся художник. – Точнее, получилось, как всегда. И тогда я решил предупредить. Ее крылья над вами, Вера Сергеевна.
Пораженная горячим монологом художника Вера смотрела в его больные глаза.
«Он безумен!»
«А разве то, что ты видела в зеркале, не безумие?»
«Он тоже видел?»
«Вполне возможно, он видел кое-что и похуже».
«Этого не может быть!»
«Тогда что ты здесь делаешь?»
Вера сглотнула, чуть успокоилась. Очень хотелось курить.
– Как ее зовут?
– Анна. – Ивов отпустил ее руку и отошел к окну. – Анна.
– Где она живет?
– Это неважно, – он усмехнулся. – Опасайтесь ее, Вера Сергеевна. Не доверяйте ей и не доверяйте никому, кто с ней.
– И вам?
Аркадий улыбнулся, подошел к мольберту, сбросил неоконченный портрет на пол и огляделся в поисках чистого холста.
– Уходите, Вера Сергеевна, мне надо работать.
Вера сделала шаг к двери, санитар с той стороны мягко открыл замок.
«Тьма не поглощает, она просто берет свое!! Тьма забирает только своих!»
«А женщина, которую он рисует?»
«Красавица, да? Мы не знаем, кто она. Аркадий ничего не говорит, а здесь она не появлялась. Вы думаете, что дело в несчастной любви?»
Бедный Яков Исаакович. Он разглядывал красивую брюнетку со жгучими глазами и роскошной фигурой, но не увидел в ее чертах Зло.
Зло, которое видела она. Которое видел Ивов.
Вера вышла на крыльцо клиники, закурила, нервно нащупала в сумочке ключи от своего «жука» – Кот кривился, а ее просто очаровал этот кругленький ярко-желтый «Фольксваген».
– Как вам понравилось у нас?
Рядом с ней стоял высокий санитар лет шестидесяти, но явно крепкий: белый халат чуть не лопался на его могучих плечах. Он был абсолютно лыс и носил странной формы солнцезащитные очки, очень плотно прилегающие к лицу.
– Вы что-то спросили?
– Как вам понравилась клиника? – Легкая, безжизненная улыбка, от которой у Веры побежали мурашки.
– А почему она должна мне понравиться?
– А разве вы приехали не для того, чтобы подобрать себе палату, Вера Сергеевна?
Улыбка чуть шире, мурашки сильнее. Вера бросила сигарету и быстро спустилась с крыльца.
– Возвращайтесь, Вера Сергеевна, профессор Талдомский замечательный специалист!
Все оказалось даже лучше, чем она могла рассчитывать.
Куприянов приставил к ней охрану – двое плечистых ребят сидели в «Ауди» у подъезда – и обещал приехать после обеда. Значит, эти двое увидят, что он приезжает к ней! Володя не в счет, он знал или догадывался, но умел молчать. Теперь будут знать эти двое и доложат обо всем Маминову… Нет, хитрый начальник охраны и так уже все знает, наверняка знает. Тогда иначе: эти двое начнут болтать, и слухи, которые поползут по фирме, помогут ей перейти в наступление на Костю.
«Мадам Куприянова!»
Девушка замурлыкала песенку, подошла к зеркалу, расчесала шелковистые светлые волосы.
«Он будет моим!»
В затылке появилась противная тупая боль.
«Только этого не хватало! Проклятый старик, из-за него полночи не спала!»
Леночка выдвинула один из ящиков трюмо: где-то должен быть аспирин.
– Доченька, будешь кушать?
– Нет, мама, спасибо.
Боль становилась все сильнее, теперь Леночке казалось, что в ее затылок медленно вгрызается тонкая раскаленная игла.
«Где же этот чертов аспирин?»
– Может, хоть бутербродик съешь? – В дверях застыла мать.
– Не буду!
Леночка постаралась улыбнуться, но игла в затылке не позволила ей сделать это по-настоящему, и искривившиеся губы дочери заставили Галину Семеновну вздрогнуть.
«Что происходит? Она вернулась такой цветущей, радостной, и вот опять…»
– Доча…
– Мама, – почти крикнула девушка, – я хочу побыть одна!!
– Все, все, я ухожу.
«Где же аспирин?»
Раскаленная игла проникала все глубже и глубже.
«Господи, что же со мной происходит?»
– Дурное настроение?
Девушка резко обернулась и испуганно вскрикнула: брюнетка стояла посреди комнаты, небрежно поигрывая длинным бичом. У ее ног замерли на четвереньках два раба в узких набедренных повязках. Их лица скрывали глухие кожаные маски, шеи были перехвачены массивными ошейниками, от которых к левой руке брюнетки тянулись тоненькие цепочки.
– Ты осмелилась нарушить волю королевы Луны! Теперь ты познаешь ее гнев!
На ней был тот же черный кожаный корсет, отделанный золотом, коротенькая юбочка, оставляющая открытыми стройные ноги, и высокие, до колен, сапоги на длинной шпильке.
– Этого не может быть!
Черные глаза королевы Луны прожигали насквозь, ее жестокие, злые глаза заставили Леночку замереть, покорно застыть, ожидая своей участи.
– Бич будет достойной наградой для тебя!
– Не надо!
Королева Луны сделала легкий, небрежный жест рукой, и черная лента с неожиданной стремительностью достигла Леночки, рванула тело. Девушка отчаянно закричала: бич легко разорвал шелковую блузку, впился в нежную кожу, оставив на ней зловещий красный рубец, огнем полыхнувший по нервам.