Все плохое уже позади. Том 2
Шрифт:
Она помолчала.
– Мне кажется, что в признании человека в любви или нелюбви скрыт элементарный эгоизм. Человек выплеснулся в своих чувствах другому, абсолютно не думая, нужны ли тому, другому, эти признания. А может тот, другой, будет всю жизнь от этих признаний страдать, и вся его жизнь пойдет кувырком. А ты как считаешь?
– После твоего рассказа даже и не знаю, что сказать, – тихо ответил он, а про себя подумал, «малышка, не бойся, я не буду осложнять тебе жизнь своими ненужными признаниями».
Они снова замолчали. Он поднялся с песка и отряхнул брюки.
У нее сжалось сердце.
– Уже уходишь?
– Нет, просто затекли ноги.
Наташа села глубже в шезлонге и подтянула к себе колени, освобождая ему место, – присаживайся.
Он присел в шезлонг боком и оказался совсем рядом, его плечо и локоть касались ее колен и рук.
– Надеюсь, кресло нас выдержит, – она слегка подпрыгнула.
– Хочешь сломать его так же, как тогда сломала кресло в моем кабинете? – поинтересовался Эдвард.
– А-а-а-а, – с возмущенным вдохом она открыла рот, – как тебе не стыдно на меня наговаривать, я не ломала твое кресло.
Он засмеялся, – шучу.
Она тоже засмеялась, – да, это были классные два дня у тебя в офисе, – и, помолчав, добавила, – это были два моих желания.
– У тебя осталось еще одно, – напомнил он ей и тут же поправился, – но я согласен выполнить и миллион.
– Не надо миллион, у меня есть только одно, – вдруг прошептала она.
– Я весь внимание, – он посмотрел на нее.
Ее сердце бешено застучало, – поцелуй меня, – еле слышно произнесла она пересохшими губами.
Он потрясенно молчал и не сводил с нее глаз. А она, не в силах сдерживать желание, уже подвинулась к нему ближе, плотно прижавшись бедром.
– Теперь я знаю, что ты – это ты, и ты знаешь, что я это знаю. Пусть все будет по-честному. Поцелуй меня, как тогда, той ночью, – горячо зашептала она ему в щеку, касаясь губами кожи, и от запаха мяты у него закружилась голова.
– Малышка, что ты творишь? Что ты задумала? – только голос еще подчинялся разуму, потому что руки, не слушая его, уже обвились вокруг нее и сжали в объятиях ее тело, а горячие губы заскользили по ее шее.
– Не называй меня малышкой, – прошептала она.
– Хорошо, малышка, не буду, – горячими губами он перехватил ее губы.
– Через пять дней я выхожу замуж, после свадьбы я буду своему мужу самой верной женой. А сегодня у меня девичник, и ты мой подарок, – горько прошептала она.
– Малышка, если я начну целовать тебя, я уже не смогу остановиться, – задыхаясь, прохрипел Эдвард.
Наташа немного отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза, – а я не хочу, чтобы ты останавливался.
***
«Я должен уйти прямо сейчас» – подумал он, но вместо того, чтобы встать, лишь сильнее сжал ее в объятиях, она прижалась к нему, они посмотрели друг другу в глаза, и вдруг весь мир вокруг них словно взорвался желанием.
И все повторилось, все было точно так же, как и в ту сказочную ночь. Ошибки быть не могло. Это были его руки, сдавившие ее, словно стальной обруч, это его губы прижались к ее губам, это было его тело, его волосы, его запах. Это был он. Ее мужчина. Ее любимый. Ее Эдвард.
***
– Мне пора, – Наташа встала и отряхнула с тела песок.
– Нат, – Эдвард потянулся к ней, прижался горячими губами к ее губам, медленно провел ладонью по щеке, – ты плачешь? – тихо спросил он.
– Нет, это дождь, – она посмотрела на черное звездное небо и вытерла лицо полой халата.
– Будь счастлива, малышка, – прошептал он ей.
– Ты тоже, – она глубоко вздохнула и направилась к лестнице, ведущей наверх.
После ее ухода Эдвард еще полчаса, словно окаменевший, сидел на песке, потом поднялся, подхватил свою бутылку виски и медленно побрел по пляжу.
***
Было очень темно, никто из них не заметил высокую темную фигуру, прилипшую к скалам.
США, Нью-Йорк, особняк Престонов, вторник 27 сентября 1988 года
– Мэтт, – Наташа присела рядом с ним на диван и прижалась к его плечу.
– Что, любимая? – Мэтт поцеловал ее в лоб.
Наташа молчала.
– Что ты хотела мне сказать? – он заглянул ей в лицо.
– Я хотела спросить у тебя разрешения, – она запнулась.
– Нати, я заранее разрешаю тебе все, что ты хочешь, – с улыбкой произнес он и снова поцеловал ее.
– Ты даже не спрашиваешь, что мне нужно? – с удивлением спросила она и подняла на него глаза.
– Нет, не спрашиваю, я знаю, что ты умная девочка, – он улыбался и смотрел на нее, – но если хочешь, можешь мне все рассказать…
– Мэтт, можно я потрачу какую-то сумму денег на подарки для своих друзей? – спросила она, глядя ему в глаза.
– Сколько ты хочешь потратить? – Мэтт улыбнулся.
– Не знаю, но, наверное, много, – испуганно произнесла она.
– Много, это сколько? – он погладил ее по голове.
– Может быть, тысячу долларов, а может и две, – уставилась она на него.
– Нати, – Мэтт обнял ее, – давай, мы с тобой договоримся так, – он вздохнул, – ты теперь моя жена…
– Угу, стану ею через четыре дня, – перебила она его и тоже вздохнула.
– Детка, ты стала моей женой с нашей первой ночи, – поправил он ее, – свадьба и запись в регистрационной книге о бракосочетании – это формальности. Для меня ты моя жена и мама моих… наших детей, кстати, если ты заметила, они начали называть тебя мамой.