Все позволено
Шрифт:
Кара подняла руку, указывая на окно. На пальце ее блеснуло обручальное кольцо.
— Снег прекратился.
— Около четырех часов утра. — Он знал это, потому что не спал.
— Сегодня новый день, наполненный солнцем и надеждой, — сказала Кара, и все же улыбка ее была печальной.
— Конечно, ведь сегодня Пасха.
Надежда, возрождение, спасение. Именно это воплощал в себе наступивший праздник. Но Джейк давно не испытывал таких чувств. Он ощущал себя мертвым внутри. Полностью разгромленным, потерпевшим поражение.
— Джейк,
У Джейка в жизни было слишком много тщетных желаний. Встав, он подошел к ней:
— Послушай, давай забудем об этом, хорошо? — А когда Кара, смущенная, медленно кивнула, добавил: — Ничего страшного не произошло. Это был просто поцелуй.
Отправившись к лестнице, Джейк подумал о том, что она поверила в это не больше, чем он.
Комната его была прибрана. Кара заправила кровать и аккуратно сложила одежду, которую он бросил на кресле. И хотя здесь ничего не принадлежало ей, Джейк мог поклясться, что на всем оставался ее отпечаток. Он взял из шкафа чистые джинсы и свитер, побрился и почистил зубы. И хотя совершенно не собирался этого делать, достал свой дневник из прикроватной тумбочки и присел на край кровати.
Уже месяц он ничего в нем не писал. Открыв страницу, на которой остановился, Джейк достал ручку:
«Сегодня Пасха. Твои бабушка с дедушкой, тетя, дядя и двоюродные брат с сестрой приехали ко мне в гостиницу. Их визит был совершенно неожиданным. Сейчас твои брат и сестра бегают внизу, лопают конфеты и играют в мяч. Ты сейчас слишком маленький, чтобы присоединиться к ним, но на следующий год…
В гостинице также появился первый гость, вернее, гостья. Ее зовут Кара Франклин. У нее есть сынишка трех лет. Она так хотела увидеть его, что выехала из дома в сильную метель, и ее автомобиль съехал с дороги и сломался».
Шариковая ручка замерла в воздухе, и Джейк уставился в окно. У нее также был муж, которого она совсем не жаждала видеть, но к которому все же возвращалась. Она была замужем и жила отдельно от мужа, но сказала, что не собирается разводиться. Она сказала, что он манипулирует ею. А когда Джейк впервые увидел ее, у него возникло ощущение, что эта женщина — на грани отчаяния.
Джейк положил ручку на раскрытую страницу. Больше ему нечего было добавить.
Дора и Бонни чистили на кухне картошку, когда вошла Кара. Взглянув на гору очисток в тазике, Кара поняла, что подготовка к праздничному обеду в разгаре, но не это заставило ее чувствовать себя виноватой.
— Доброе утро, — сказали женщины хором.
— Доброе утро.
Они, конечно, не знали, что произошло сегодня ночью, но Каре казалось, что слова «Я поцеловала Джейка» были написаны на ее лбу.
— Ты голодна? — спросила ее Дора.
— Немного.
Пожилая женщина отложила нож в сторону. Вытерев руки о полотенце, она
— Что ты хочешь на завтрак? У нас есть яйца, бекон, хлеб для тостов и остатки кофейного кекса, если ты предпочитаешь что-то сладкое.
— Кофейный кекс звучит заманчиво.
Кара подумала, что сделает это сама, но, прежде чем она подошла к столу, Дора уже доставала пластиковую коробку и тянулась за ножом.
— Я сама! — замотала головой Кара. — Не беспокойтесь.
— Чепуха! Иди садись. — Дора махнула в сторону стола. — Ты у нас гость.
— Лучше не перечь, — со смехом откомментировала Бонни.
— Да. Но Бонни самой понадобилось несколько лет, чтобы следовать своему же совету, — хмыкнула Дора. — А сейчас Бонни — член семьи, а все члены семьи у меня привлекаются к работе.
Женщины улыбнулись. Кара почувствовала зависть к их явно близким отношениям. Они были как мать с дочерью или даже как две подруги, тогда как ее собственные отношения со свекровью совсем не сложились. Очень редко Кара и Сьюзен смеялись вместе — разве лишь тогда, когда Кэбот делал что-то смешное. И то это продолжалось недолго, потому что Сьюзен тут же начинала критиковать: «Разве его пора стричь?», «У него горят щеки. Ты намазала его кремом, прежде чем идти на пляж?», «Тебе надо следить за тем, чтобы он не ел много сладкого».
Сьюзен, наверное, уже отобрала у него пасхальную корзинку, чтобы ребенок не объелся конфетами.
Откуда-то донеслись громкие крики и звук быстрых шагов.
— Как ты думаешь, сколько конфет разрешил им съесть Дин, когда я сказала, что уже хватит? — спросила Бонни. — Я не могла не вмешаться. Если дело пойдет таким темпом, к вечеру в их корзинках не останется ничего!
Когда Бонни вышла из кухни, появился Джейк. На нем были джинсы и водолазка, поверх которой уже была надета куртка-дубленка. Его взгляд на секунду задержался на Каре.
— Куда это ты собрался? — спросила Дора.
— Пойду нарублю дров.
— На заднем дворе целая поленница дров.
Он пожал плечами:
— Я быстро.
Его пальцы ловко застегивали пуговицы куртки. И Кара сразу вспомнила, как эти же руки ласкали вчера ее тело…
Дверь захлопнулась, в холле раздался звук его тяжелых шагов, направлявшихся к заднему выходу.
Дора нахмурилась:
— Не понимаю, что случилось?
Кусок кофейного кекса чуть не застрял в горле Кары.
— Что вы хотите сказать?
— Здесь столько дров, что их хватит до следующей весны. — Пожилая женщина покачала головой. — Нет, дрова его не волнуют. У него на уме не дрова, а…
Не договорив предложение, Дора снова принялась за чистку картошки. Кара встала и понесла свою посуду к раковине.
— Вам действительно не надо помочь с обедом? — спросила она, хотя знала ответ.
— Нет, конечно. Иди. — Дора махнула рукой.
Когда Кара проходила мимо большого окна, выходившего на задний двор гостиницы, она выглянула наружу.