Всё пришедшее после
Шрифт:
Между тем судьба готовила ему новое испытание.
8. Старшая сестра кроткой овечки
«Из верей кабачка на улице Феру, идущей от площади Сен-Сюльпис к улице Вожирар в южной части Парижа, смеясь и болтая, вышла группа молодых дворян. Их было шестеро, высыпавших на улицу весельчаков, из них двое, Портос и мушкетер по имени Аильбон, щеголяли в гражданском платье. Остальные, в их числе Атос и Арамис, – в мундирах королевских мушкетеров. Прощаясь, все они столпились напротив окон, слабо освещающих улицу.
Синяя
Внезапно картина беспечного прощания была нарушена грубым вторжением посторонних. В прозрачном воздухе раздался свистящий звук вынимаемых из ножен клинков, и шесть человек с обнаженными шпагами выскочили из-за угла. В ответ на столь очевидное нападение мушкетеры успели, разворачиваясь лицом к нападавшим, схватиться за оружие.
Атака оказалась столь стремительной, что стоящие ближе всех к нападавшим Атос и двое мушкетеров в форме были немедленно заколоты. Шпага вошла Атосу под правую ключицу, и он, тяжело раненный, упал рядом с товарищами. Дважды он пытался встать и оба раза падал. В горло Портоса и мушкетера, одетого в цивильное, уперлись подрагивающие, мерцающие острия шпаг.
Арамису, который находился дальше всех от нападавших, одному удалось обнажить клинок, он бросился вперед, его шпага, ударившись о грудь противника, сломалась, как будто была сделана изо льда: под красным мундиром его визави скрывалась кольчуга, тот засмеялся. Подоспели его братья по оружию, и Арамису под угрозой трех клинков пришлось отбросить сломанную шпагу.
– Кого я вижу! – воскликнул противник Арамиса, с усмешкой обходя обезоруженных мушкетеров. – Господин Арамис, господин Портос, господин Аильбон, мушкетеры короля, нарушающие ночной покой славного города Парижа! Милостивые государи, имею честь сообщить вам: вы арестованы гвардией его Высокопреосвященства!
Ошеломленных мушкетеров повели по улице. Три неподвижных тела остались лежать на мостовой. Отойдя на значительное расстояние, Арамис обернулся. Он увидел, что из кабачка выбежали люди и бросились к лежащим, стараясь оказать им помощь. Двоим помощь уже не требовалась. Раненый Атос жил на этой улице, его хорошо знали. Послали за врачом и отнесли раненого домой».
Этой весной Артур часто приезжал в Физический институт, где делал дипломную работу Он проходил через второй этаж главного корпуса, спускался в лабораторию оптики низкотемпературной плазмы, показывал пропуск часовому. Через двор он ходил в вычислительный центр. Там стояла новенькая электронно-вычислительная машина М-220. Она занимала две большие комнаты. В первой стоял пульт управления, мигающий сотнями лампочек, находились периферийные устройства, шкафы записи и считывания, в которые заправлялись размером с рулевое колесо бобины с магнитной лентой.
Устройство ввода быстро-быстро перебирало стопку перфокарт, на которых с помощью отверстий и пробелов была записана программа. Чтобы решить, скажем, систему дифференциальных уравнений методом Рунге-Кутта, Артуру приходилось носить с собой стопку перфокарт толщиной, не уступающей тому «Трех мушкетеров».
Проглотив порцию карточек, машина задумывалась,
Артур выходил на Ленинский проспект и шел по бульвару мимо академических институтов к центру города. Садился в троллейбус четвертого маршрута и ехал до угрюмого серого дома на набережной, который называли «Братская могила», там он пересаживался на автобус третьего номера.
Пока он считал вероятности квантовых переходов и ловил образование инверсии населенности, сошел снег, высохли ручьи и днем тень от «Братской могилы» превращалась в узкую полоску темного асфальта. Близились майские праздники.
Первое мая – день солидарности и общих демонстраций, который празднуется в день поминовения святой Вальпургии. Праздник этот начинается в сладострастную Вальпургиеву ночь – источник преданий и плод фантазии Гете – с шабаша ведьм в горах Гарца (с эротических причуд, как явствует из комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь», где стихийные духи встречаются на великой ассамблее).
В пятницу, перед праздником, Артур с Виталиком и Лией, а она уже считалась невестой Виталика, договорились ехать к Косте на дачу: обычно Артур помогал Косте вскопать участок. Они захватили болгарского вина, продукты и в половине пятого погрузились в электричку.
Костя, в шерстяном спортивном костюме с нашитыми буквами из тонкого белого фетра «СССР», вышел за калитку их встретить. Он издалека увидел, как молодые люди, одетые в зеленоватые куртки студенческих строительных отрядов, перепрыгивали лужи, направляясь к его даче. Костя помахал им рукой, ему ответили. Смеясь и галдя, они приближались, и Костя улыбался их беззаботному счастью.
Пока познакомились, выгрузили продукты, поделились новостями и осмотрели участок, стало смеркаться. Все собрались за столом под старым оранжевым абажуром.
После ужина Лия предложила сыграть в преферанс. Виталик в преферанс играть не умел, карты не любил, но с Лией был готов играть во что угодно. Костя едва помнил правила, а Артур играл весьма посредственно, поэтому сыграли несколько партий в девятку, и Лия, собрав карты, стала гадать. Тут Костя заметил, что гадать самое время: наступает Вальпургиева ночь.
– А также праздник майского дерева, – добавил он.
– Почему дерева?
– Поклонение деревьям в язычестве было распространено с незапамятных времен, – сказал Костя, как будто читал лекцию студентам, – майское дерево – пример культа фаллического символа.
Его поняла, как биолог, только Лия:
– Вы хотите сказать, что маевки, которые проводили революционные рабочие на природе, надо понимать как праздник этого самого символа?
Костя рассмеялся:
– Honi soit qui mal у pense – пусть никто не подумает об этом плохо, как сказал Эдуард III, учредивший орден Подвязки. В Библии, например, мы находим Древо Познания Добра и Зла. Кстати, – Костя взглянул на Артура, – в одной книге мне встретился рисунок витража одной церкви, он изображает дерево рыцарей Круглого стола. Артур, знаешь, где эта церковь? Во Франции, в Пьерфоне.