Всё пришедшее после
Шрифт:
– Не волнуйся, у тебя есть все шансы стать первой ученицей.
На этой шутке они расстались.
Между тем подругу Лии Тамару действительно оставили в очной аспирантуре. Костя не ошибся.
Артур, сдав очередной экзамен, подъезжал к угловому дому на Кропоткинской, где продолжала жить Тамара, и они шли по Кремлевской набережной или по Кропоткинской улице в сторону ее института, доходя пешком до Новодевичьего монастыря.
Этим летом, несмотря на начавшиеся студенческие каникулы, Артур продолжал пропадать в Физическом институте. Он предложил учитывать в колебательных квантовых переходах молекулы окиси углерода
Бывшим Варшавским, а теперь Ростовским университетом руководил бывший супруг Светланы Алилуевой, член-корреспондент Академии наук и сын бывшего секретаря ЦК ВКП(б).
И хотя студентка из Ростова уже заканчивала писать диплом, она была в восторге от Артура, слушала его открыв рот и считала его непререкаемым авторитетом. Когда появился Артур, все ее затруднения с дипломом кончились. Артур снимал их одно за другим. Так, она мучилась с расчетом констант скоростей резонансных переходов в молекулах для решения кинетического уравнения. Артур мигом прекратил ее мучения, объявив, что резонансные переходы в кинетическом уравнении все равно взаимно уничтожаются и их вообще можно не принимать во внимание.
– Откуда ты знаешь?
– Увидел во сне!
– Докажи!
– Как же я докажу? Я привык спать в одиночку.
– Фу, какой ты! Ты не сон докажи, ты докажи свое утверждение. Математически.
– Ах, математически?! Пожалуйста! – И Артур быстро набрасывал на бумаге доказательство, после которого становилось очевидным, что он прав. Оставалось только поражаться, как столь простая мысль раньше никому не приходила в голову.
Они подружились на почве решения уравнений, однако она больше придавала значения ему, Артуру, забывая о физике. Он же больше думал о формулах. Когда она уехала на каникулы в Киев, где теперь жили ее родители и дед, ему стало ее не хватать. За лето он получил от нее три письма. Осенью она вернется, чтобы заканчивать работу над дипломом.
Положа руку на сердце, Артур принял ее отъезд не без некоторого облегчения, потому что продолжал встречаться с Тамарой. Получив первую зарплату лаборанта, Артур решил отметить это событие в ресторане «Узбекистан», который славился на всю Москву своей кухней.
Кроме Тамары он пригласил Виталика с Лией. Вчетвером они отстояли полчаса в очереди у входа, им повезло, в этот день желающих попасть в ресторан было немного. Успев проголодаться, наша четверка набросилась на лагман, свежий лаваш, шашлык. Порции были такие, что им пришлось сделать перерыв в еде.
Официантка, показав на дальний столик, поставила перед ними бутылку «Советского шампанского». Оказалось, что за тем столиком сидел Вадим с компанией. Он-то и направил им подарок.
Вадим с сослуживцами и двумя офицерами в ресторане продолжал отмечать успешные испытания своих изделий. Он помахал издалека рукой молодым людям.
Ушли перед закрытием, осоловев от сытной пищи. У Виталика отяжелели
На следующей неделе Виталик уезжал со студенческим строительным отрядом зарабатывать деньги для своей маленькой семьи. Сначала Лия хотела поехать с ним: она могла бы работать поваром и медсестрой, но ей пришлось остаться. Вопрос с работой еще не был решен. Тормозила прописка. Требовалось согласие всех проживающих.
До отъезда Виталик подписал ее заявление в милицию, уговорил подписать Клавдию и попросил мать, как только Вадим появится, потолковать с ним.
Мелькнув в ресторане, Вадим неожиданно опять был вызван на полигон, но ненадолго. Он вернулся в хорошем настроении, загорелый и небритый, с ящиком черешни, прозрачной соленой рыбой и большой бутылкой спирта, желтого от настоя на лимонных корках.
Клавдия снова была счастлива. От командировки у него оставались свободные дни, и, когда она утром убегала на работу, он еще спал.
На второй день Клавдия перед уходом разбудила Лию и сказала, что в принципе договорилась с Вадимом о прописке. Лие надо было обязательно днем подписать у него заявление. Все складывалось как нельзя лучше.
День обещал быть жарким, однако в их двух комнатках жара никогда не чувствовалась. Просто пахло теплым деревом, да из окон, там, где кончалась тень от дома, виднелся раскаленный кусочек двора.
Солнце ушло косой полосой за стену, лишь узкий треугольный зайчик оставался на краю подоконника. Вадим читал, лежа в постели.
– Кофе будете? – Голос Лии донесся из коридора.
– Обязательно! – Он потянулся и отложил книгу, не закрывая страниц, обложкой вверх.
Лия принесла с кухни две чашки кофе.
– Корбетт, – прочла она, – «Кумаонские людоеды».
Вадим взял двумя руками чашку, попробовал кофе и удовлетворенно выдохнул:
– Эх, что еще человеку надо!
Лия, улыбнувшись, заметила, что все же надо, и принесла бланк заявления. Вадим кивнул:
– Знаю, Клавдия мне говорила. Ну что ж, давай потолкуем.
Он передал пустую чашку Лие и хлопнул ладонью рядом с собой.
– Садись поближе!
Лия поставила чашки на стол и присела боком.
– Хочется, чтобы у вас, молодых, было все хорошо, – начал Вадим. – Поэтому считай, что твои проблемы – это мои проблемы. Понимаешь?
Она, как школьница, согласно кивнула.
– Твой супруг сам бы мог попросить меня, и я бы ему не отказал, так же как и тебе. Но он – мужчина, его дело – зарабатывать деньги. Ты – женщина и сама можешь уладить это дело. Я не против, если мы все решим без него. – Вадим положил ладонь ей на колено. – Как ты считаешь?
Лия, потупившись, молчала. Он протянул руку и приложил палец к ее губам:
– Молчание – знак согласия?
Он погладил ей губы. У Лии задрожали ресницы. Она приоткрыла рот, хмелея от собственной покорности. Его пальцы погрузились во влажное тепло…
Прошло несколько секунд. Наконец он сглотнул слюну и откинул одеяло. Лия не поднимала глаз, но теперь все ее тело охватила дрожь. Она завороженно смотрела вниз. Потом она почувствовала, что на голову легла его рука и потянула ее к раскрытой постели.