Все продается и покупается
Шрифт:
Разумеется, за мной авторитет Цибиза, отработанная в спортзалах способность одним ударом сворачивать набок челюсти квадратной конфигурации и репутация Ведьмы, честно заработанная в сотрудничестве и столкновениях с людьми из городской криминальной среды. Но все это, даже вместе взятое, не исключает возможности возникновения неожиданного конфликта. А конфликтов мне не надо. Не люблю я их и поэтому сборам уделила особое внимание. Для того чтобы, даже приветливо улыбаясь, выглядеть чуточку Ведьмой. Но только чуточку, чтобы не произвести отталкивающего
Стоило, несомненно, особенно накануне такого мероприятия, еще раз обратиться за рекомендацией к гадальным костям. Прошлый их совет, относительно вражды с другом и дружбы с врагом, прочно сидел в памяти, но хотелось чего-то более конкретного и применительного к моменту.
Мысль о гадании пришла в голову уже в прихожей, когда я совсем оделась и готова была выйти за дверь. Не разуваться же! Можно считать себя пребывающей в полевых условиях и, вместо того чтобы лезть в книжный шкаф за томом расшифровок, в очередной раз напрячь память.
Я встряхнула над ладонью развязанный замшевый мешочек и... Вот она, судьба, в своих знаках! Два из трех граненых шарика невесть каким образом полетели мимо и с мягким звуком раскатились по линолеуму в разные стороны. Признак не из благоприятных. А где два, там и третий! Третий упал тяжелым камешком и всего лишь раз перевернулся.
Вдобавок к потолочному светильнику я включила бра возле зеркала, завернув полы плаща, встала на колени и вгляделась в цифры. Ма-амоньки!
8+16+26! Да уж, вот они, знаки судьбы! Прошлый раз было 8+16+28. Почти то же самое второй раз подряд. Невероятно! И расшифровки схожи. Только на сей раз более категорично:
«Бывают случаи, когда осмотрительность изменяет даже умному. Лучше проявить недоверчивость к другу, чем поверить врагу».
– Да, Танечка, вокруг тебя варится какая-то каша, а тебе пока некогда подумать о ее рецепте, – сказала я своему отражению в зеркале. В ответ оно скорчило кислую гримасу и потребовало обещаний. Пришлось послушаться.
– Обещаю паинькой провести сегодняшний вечер, а возвратившись, не ложиться, пока не обдумаю все, что удалось собрать по делу за день, – дала я слово отражению, но оно не удовлетворилось, беззвучно шевельнуло в ответ губами.
Не мастерица я читать по губам произносимое, но сейчас показалось, что зазеркальная Татьяна назвала имя: Аркадий, по-моему.
Вечер, по зимним меркам, уже наступил, можно и отправляться. А до прихода Аркадия в ресторан еще около полутора часов. Есть возможность уладить дела до его появления.
От моего дома до ресторана недалеко. Вышагивая по улицам, уклоняясь от спешащих пешеходов, ожидая зеленого света на перекрестках, я думала о том, что предстоящее, случайно назначенное свидание хорошо скрасит мне общение с Радиком Абдулатиповым.
Была я в «Тройке» раза два, не больше, но, если память не изменяет, а это почти невозможно, ничего здесь не переменилось со времени
– Добро пожаловать. Ваше пальто, пожалуйста.
Отдав ему пальто, я поинтересовалась, как и было велено:
– Скажите, где ждет меня Радик Абдулатипов?
Как он на меня посмотрел, надо же! Презрение вперемежку с жалостью! И ты, мол, из тех же, и ты туда же! Но только взглядом и обозначил свое отношение ко мне и к тому, о чем я спросила.
– Проходите, пожалуйста, располагайтесь, – предложил он, однако, гостеприимно и протянул руку в сторону зала. – К вам подойдут.
Надеюсь, что подойдут скоро, потому что до появления Аркадия остается уже куда меньше часа. Не устояла я перед соблазном, прогулялась по вечерним улицам.
Стоило мне усесться за свободный стол в уютном уголке, откуда хорошо просматривался весь зал, и сразу же подошла ко мне официантка. Я посмотрела на нее с надеждой, которой не суждено было осуществиться – она не обмолвилась ни словом об ожидающих меня здесь людях.
– Что будете кушать? – дежурно-приветливо осведомилась она, улыбаясь чересчур ярко накрашенными губами. – Могу предложить...
– Секундочку! – прервала я ее. – Предложите чуть позже, когда появится мой представитель сильного пола. А пока кофе. Желательно покрепче. Желательно с коньячком.
– Кофе двойной с коньяком – повторила она для памяти и упорхнула в проход между столиками, бросив напоследок дежурное: – Секундочку!
Ошиблась я, подумав с насмешкой насчет дежурной «секундочки», – кофе появился передо мной действительно быстро. Принесен он был, правда, не прежней яркогубой, а молодым пареньком, ловко балансировавшим на ходу маленьким подносом.
– Ваш кофе, – объявил он, ставя передо мной чашку с дымящимся, черным, как смола, и очень ароматным напитком.
– Вы позволите? – раздалось сзади, когда официант не успел еще и разогнуться.
Молодой человек приятной наружности, ничего более этого про него сказать невозможно, не дожидаясь позволения, сел рядом.
– Вы Татьяна Иванова, если я правильно расслышал имя. Мне его Цибиз назвал по телефону. Все правильно?
По лицу и речи он был на все сто славянином.
– А вы Радик Абдулатипов? – спросила я с сомнением, и он, подтверждая, наклонил голову.
Да, меняются времена. На смену задрипанным адидасовским униформам, которые еще в недавние времена «крутые» таскали «и в пир, и в мир, и в добрые люди», да стрижкам наголо пришли дорогие строгие костюмы, светлые рубашки и галстуки, завязанные итальянскими узлами. И это в группировке Цибиза, пользующейся репутацией уголовно-зоновской! Быстро же времена меняются! Поэтому, если хочешь хотя бы удержаться на своем месте, приходится соответствовать изменениям.
– Я Радик Абдулатипов. Хочу помочь вам, насколько смогу.