Всё ради любви
Шрифт:
Лорен охватили угрызения совести, она почувствовала себя предательницей. Глядя в темноту, она боялась смотреть на Энджи и силилась что-то сказать, но ничего, кроме банального «Мне очень помог наш разговор», ей на ум не пришло.
— Для этого и существуют друзья, — сказала Энджи, своим теплом и искренностью только усугубив душевные терзания Лорен.
18
«Значит, он разлюбил тебя?» Всю ночь в голове Энджи бился вопрос Лорен, он измучил ее. Утром она была совсем без сил.
«Значит,
А ведь Конлан никогда этого ей не говорил. За все те месяцы, что длился бракоразводный процесс, ни один из них не сказал другому: «Я тебя больше не люблю».
Они перестали любить свою совместную жизнь. А это не одно и то же.
Крохотное семечко «а что, если» упало на благодатную почву, укоренилось и расцвело.
А что, если он все еще любит ее? Или: а что, если он снова полюбит ее? Как только в ее сознании появлялись подобные мысли, все остальное переставало для нее существовать.
Энджи позвонила сестре.
— Ливви, мне нужно, чтобы ты сегодня меня подменила, — заявила она, не удосужившись даже поздороваться.
— Сегодня же праздничный день, выходной. С какой стати я…
— Мне надо увидеться с Конланом.
— Буду на месте вовремя.
Сестры. Какое счастье, что они есть!
К полудню Энджи успела добраться до окраин Сиэтла. Как всегда, движение было плотным, потому что в городе слишком давно пренебрегали строительством новых дорог. Она съехала с шоссе в сторону центра и, к собственному изумлению, нашла свободное место на парковке, расположенной напротив редакции «Таймс». Запирая машину, она задавала себе один и тот же вопрос: что она тут делает? Ведь ей даже неизвестно, работает он сегодня или нет. Она ничего не знает о его жизни, теперь каждый из них сам по себе, они разведены. Так почему она вдруг решила, что Конлан обрадуется, увидев ее?
«Папа, ты слышишь? Твоей Энджеле страшно».
И ведь ей действительно было страшно. Только вот и дальше мучиться этим вопросом она уже не может.
Энджи открыла зеркальце и осталась недовольна собой. Кожа стала какая-то тусклая, в уголках рта появились едва заметные морщинки.
— Проклятье!
Жаль, что она так и не выбрала время, чтобы сделать пилинг в косметическом салоне.
«Будь храброй, Энджи. Вперед!»
Она сунула под мышку свою сумочку и вошла в здание.
Девушка за стойкой была ей незнакома.
— Я хотела бы увидеть Конлана Малоуна.
— Вам назначено?
— Нет.
— Мистер Малоун сегодня занят. Я проверю…
— Я его жена. — Энджи вздрогнула и тут же поправилась: — Бывшая.
— А. Позвольте…
Из-за угла появился Генри Чейз, охранник, проработавший в здании много лет.
— Энджи! — воскликнул он, радушно улыбаясь. — Давненько не виделись.
— Привет, Генри, — поздоровалась Энджи, испытывая невероятное облегчение при виде знакомого лица.
— Ты к нему?
— Да.
— Пошли.
Энджи улыбнулась девушке, а та в ответ пожала плечами и потянулась к телефону.
Энджи проследовала
Энджи сразу увидела знакомые лица. Люди поднимали головы, кивали ей, вежливо улыбались и косились в сторону кабинета Конлана. Было совершенно очевидно, что визит бывшей жены босса вызывает у них беспокойство. Наверняка весть о ее появлении быстро разнесется по всему коллективу, ведь репортеры обожают новости и сообщают их всем.
Она вздернула подбородок, перехватила сумку вспотевшими пальцами и решительно пошла вперед. Она увидела Конлана прежде, чем он заметил ее. Он стоял у окна в своем кабинете и говорил по телефону. И одновременно надевал пальто.
В одно мгновение на Энджи накатило все то, что она так долго отгоняла от себя. Она вспомнила, как Конлан, едва проснувшись, целовал ее каждое утро, даже если опаздывал на работу. Вспомнила, как она иногда отстраняла его, потому что ее голова была занята другими, более важными вещами.
Энджи постучала в стеклянную дверь.
Конлан повернулся, увидел ее. Его улыбка медленно угасла, он прищурился. От возмущения? От разочарования? Теперь уже Энджи не была уверена, что правильно читает по его лицу. А может, оно выражало грусть?
Он поманил ее, приглашая зайти. Она открыла дверь и прошла внутрь. Он тем временем говорил в телефон:
— Это ненормально, Джордж. У нас сроки. Мой фотограф уже наготове. Уже сидит в автобусе и ждет.
Энджи оглядела его стол. Он был завален бумагами и письмами, с краю лежала стопка газет. Ее фотография исчезла со стола. На нем вообще не было ничего личного, ни одного предмета, указывавшего на то, как теперь проходит его жизнь.
Энджи продолжала стоять и изо всех сил сдерживалась, чтобы нервно не притопывать и не теребить сумку пальцами.
— Десять минут, Джордж. Не уходи. — Конлан повесил трубку и повернулся к Энджи: — Энджи! — Вот и все, что он произнес. «Зачем ты пришла?» не прозвучало, но явно подразумевалось.
— Я была в городе. Я подумала, что мы могли бы…
— Ты не вовремя, Энджи. Это был Джордж Стефанопулос. У меня с ним встреча через… — Он посмотрел на часы. — Через семнадцать минут.
— О!
Конлан взял свой дипломат.
Энджи шагнула вперед. Она вдруг почувствовала себя ужасно уязвимой.
Конлан поднял голову.
Ни один из них не произнес ни слова. Кабинет в одно мгновение наполнился призраками и давно стихшими звуками. Смехом. Плачем. Шепотом.
Энджи очень хотелось, чтобы Конлан бросился к ней или хотя бы сказал, что он рад ее видеть. Тогда бы она сказала ему «Я виновата перед тобой», и он сразу бы понял, зачем она пришла.
— Мне надо бежать. Извини. — Конлан протянул к ней руку, будто собирался похлопать ее по плечу, но тут же опустил, так и не дотронувшись до Энджи.