Всё ради любви
Шрифт:
— Дэвид! — Лорен показалось, что у нее ушли все силы на то, чтобы произнести его имя.
— В чем дело? Ты меня путаешь.
Она уже не могла контролировать себя, и из ее глаз хлынули слезы. Дэвид погладил ее по мокрым щекам.
— Я впервые вижу, чтобы ты плакала. — Странное поведение подруги настолько ошеломило Дэвида, что он испугался.
Лорен набрала в грудь побольше воздуха и решилась:
— Помнишь тот матч в Лонгвью? Первый в этом году матч на домашнем поле?
Дэвид озадаченно взглянул на нее.
— Естественно.
— Думаю, счет получился другим.
— То есть?
— После матча мы все пошли в «Рокко» за пиццей, а потом — в городской парк.
— Точно. Ты к чему ведешь, Ло?
Она помнила тот вечер во всех деталях: как он разложил заднее сиденье, достал из багажника бледно-голубое одеяло и подушку. У него нашлось все необходимое, кроме одного предмета, который имел огромнейшее значение. Презерватива.
Они припарковались у пляжа, под раскидистой кроной древнего кедра. Сверху на них смотрела огромная серебряная луна. По радио группа «Сэвидж гарден» исполняла «Сильно, безумно, до слез».
Дэвид тоже помнил тот вечер. Воспоминания придали его лицу мечтательное выражение. Но в следующее мгновение его лицо изменилось, и Лорен поняла: он обо всем догадался.
— Я все помню, — мрачно произнес он.
— Я беременна.
Его полный сожаления вздох отдался болью в душе Лорен.
— Нет! — Дэвид закрыл глаза. — Черт! Черт!
— Вот тогда мы и создали себе проблему.
Реакция Дэвида ошарашила Лорен. Она готовилась к чему угодно, но только не к этому взрыву раздражения и испуга. Если он разлюбит ее, она этого не вынесет!
Дэвид медленно открыл глаза и угрюмо посмотрел на нее:
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Ох! — Несмотря на охватившую его растерянность, Дэвид попытался улыбнуться, и Лорен восприняла эту улыбку как знак того, что еще не все потеряно. — Что дальше? — наконец сдавленным голосом спросил он.
Лорен отвела взгляд:
— Не знаю.
— А ты можешь… сделать?.. Ну, ты понимаешь.
— Аборт. — Лорен зажмурилась, почувствовав, как внутри у нее что-то оборвалось. Слезы обожгли глаза. Но ведь и она думала о том же самом, но почему же так больно слышать, что он предлагает этот выход? — Наверное, это решит проблему.
— Конечно, — излишне поспешно произнес Дэвид. — Я все оплачу. Я поеду с тобой.
Лорен показалось, будто она медленно тонет.
— Ладно, — проговорила она чужим, механическим голосом.
Лорен смотрела в окно на проносящийся мимо золотисто-зеленый пейзаж и пыталась не думать о том, куда и зачем едет. Рядом Дэвид крепко сжимал руль. За час никто из них не произнес ни слова. А о чем было говорить? Они ехали «решать проблему».
От этой мысли Лорен поежилась. Но разве у нее есть выбор?
Путь от Вест-Энда до Ванкувера казался бесконечным, однако по мере приближения к конечной цели Лорен охватывало все большее напряжение. Можно было все сделать поближе к дому, но Дэвид опасался, что
Впереди показалась клиника. Лорен ожидала увидеть пикетчиков с плакатами, на которых изображены леденящие душу картины, но перед зданием никого не было. Возможно, протестующие не отважились мерзнуть на таком холоде.
Она закрыла глаза, пытаясь справиться с вдруг навалившейся паникой.
Дэвид похлопал ее по плечу — он впервые прикоснулся к ней за эту долгую поездку. Его рука была холодной и дрожала. Как ни странно, его тревога придала Лорен сил.
— Ты как? — спросил он.
Вот за это она его и любит — за то, что он сейчас рядом и беспокоится о ней. Лорен хотелось произнести все это вслух, но она не могла, так как горло перехватил спазм. Здесь, в конце их пути, она со всей ясностью осознала, что именно ей предстоит сделать, и у нее возникло ощущение, будто ей на плечи лег тяжелейший груз. Впереди ее ждет не «решение проблемы», а самый настоящий аборт. Мысль буквально пригвоздила ее к сиденью.
Дэвид припарковался и, видя, что Лорен не двигается, обошел машину и открыл пассажирскую дверцу. Лорен, словно утопающий, вцепилась в его руку, и они медленно пошли к клинике. Каждый шаг давался ей с величайшим трудом, она, будто робот, машинально переставляла ноги и чувствовала себя идущей на казнь.
Дэвид открыл перед ней дверь.
В зале ожидания было множество женщин, главным образом юных девушек. Очень многих из них никто не сопровождал. Они сидели склонив голову, словно в молитве, и плотно сжав колени. Запоздалая поза. Некоторые притворялись, что читают, другие даже не пытались делать вид, что их мысли заняты чем-то иным, кроме того, ради чего они оказались здесь. Дэвид был в этом зале единственным мужчиной.
Лорен подошла к окошку регистратуры, назвала свою фамилию, потом села на свободный стул и начала заполнять выданную ей анкету. Закончив, она отдала ее в регистратуру. Внимательно прочитав анкету, женщина за стойкой подняла голову и спросила:
— Вам семнадцать?
Лорен испугалась. Она собиралась прибавить себе лет, но из-за нервотрепки совсем забыла об этом.
— Почти восемнадцать. Разве мне… — Она заговорила тише: — Разве мне нужно разрешение матери для… для этого?
— В штате Вашингтон — не нужно. Я просто хотела убедиться, что вы правильно указали возраст. На вид вы моложе.
Лорен с облегчением кивнула:
— Ясно.
— Присаживайтесь. Вас вызовут.
Лорен опустилась на стул. Дэвид сел рядом. Они держались за руки, но не смотрели друг на друга. Лорен боялась, что расплачется. Она взяла со столика брошюру, вероятно, забытую такой же, как она, девочкой, которой тоже не повезло, и принялась читать.
«Процедура, — говорилось в ней, — длится не более пятнадцати минут… восстановительный период может занять от одного до двух дней… отсутствие какого-либо дискомфорта».