Всё равно будешь моей
Шрифт:
Но времени так мало для нас. В те дни, когда Рустам забирает с универа, и вовсе времени в обрез. Почти два часа уходит только на дорогу. Но нам плевать. Всё равно сбегаем и нежимся на солнце.
В один из дней, мы не едем на пляж. Вместо этого едем кататься на байке Макса. Такой адреналин я испытала, разве что когда прыгала с парашюта. Это так круто, прижиматься к любимому, вдыхать его аромат, и кайфовать от ветра, который гладит твоё тело. Особенно, те участки, которые не защищены одеждой.
Матвей катает меня и возит в неизвестные мне
Матвей съезжает с основной дороги, и мы едем в неизвестном мне направлении. Дорога неровная, и мотоцикл изрядно носит. А ещё минут через пятнадцать, нам открывается потрясающий вид. Мотоцикл останавливает, и мы с него слазим. Снимаю шлем и замираю. Мне кажется, мы на краю мира стоим. Под ногами огромный обрыв из скал, а внизу вода, которая бьётся об эти скалы — разбиваясь.
В груди начинает болеть и щемить. Хватаюсь за сердце. Почему чувство, что этой водой являюсь я? Почему чувствую что разбираюсь на осколки и рассыпаюсь. Пока Матвей осматривает байк, я непроизвольно держу руку в области сердца. Болит очень сильно. Плохое предчувствие у меня. Ужасное.
Но когда Матвей подходит сзади и прижимает к себе, всё плохие мысли разлетаются. Они разбиваются об ту скалу, что внизу обрыва. Я снова улыбаюсь.
— Красиво, — выдыхаю вместе со стоном, когда рука Матвея ложится на мою грудь.
— Но явно не краше тебя, одуван, — шепчет в ухо он.
Пятой точкой чувствую его возбуждение. Горский же и не скрывает этого, сильнее прижимается и трётся.
Каждый день, на протяжении этой недели, мы занимались любовью. И ему всегда мало. Бывало, если успевали, то делали это два, а то и три раза. Тело горело от таких щедрых ласк, но никогда я не думала о том, что хватит. Сама раз за разом ловила себя на мысли, что мне мало его. Всегда мало.
Вот и сейчас, даже не пытаюсь сопротивляться. Зачем? Знаю же, что будут в финале. И безумно этого хочу.
— Ты такая сладкая, — снова говорит Матвей, когда его губы целуют моё плечо. А руки стаскивают влажные трусики. Резкий разворот и он берёт мои губы в плен. Целует терзая, и в то же время лаская. Мы всегда на тонкой грани, между болью и наслаждением. Кусаем друг друга и сразу же зализываем.
Матвей берёт меня на руки, несёт к мотоциклу, расставляет ноги и садит спиной к рулю. Сам на него садится, и долго не думая, запрокидывает мой сарафан входит на всю длину. Голова моя падает на руль, спина, на бак. Не совсем удобное положение, но думать об этом нет времени. Потому что Матвей так неистово входит и выходит с моего тела. Руками ныряет под сарафан и трогает, ноющую грудь. Положение неудобное, и уже через пару минут, Матвей снова ставит меня на ноги, разворачивает к себе спиной. Руками упираюсь в железного зверя, на котором только что лежала. Платье вверх, ноги шире, руки Матвея по обе стороны моих бёдер и резкий выпад.
—
Из-за открытой местности, наши стоны, ахи, шлепки голых тел, разносятся эхом на этой скале. То как Горский вбивается в меня, доводит меня до крайности. И мне кажется, что я вот-вот слечу с этого обрыва птицей. Расставляю крылья, взмахну и полечу.
— Матвей... Ааа... Да... Да... Матвей...
Кончаю с его именем на устах. Кончаю в последний раз. И даже не представляю, что в следующий раз, когда расставлю крылья на обрыве, полечу камнем вниз, горько и больно разбиваясь об холодные скалы правды.
Глава 33
Мирослава
Задыхаюсь в этих стенах. В этом доме. В этом городе. Ежесекундно думаю о нём. Сердце уже не живёт нормальной жизнью. Оно стучит только когда рядом он. В остальные часы, просто выполняет свои физиологические функции.
Неделя до свадьбы. Что делать?!
Как жить с человеком от которого воротит?
— Давай сбежим. Возьми только паспорт, об остальном я позабочусь, — последние слова Матвея, перед нашим расставанием.
Прошли сутки после этих слов, а я всё никак не приму решение.
Матвей предлагает сбежать. Бросить всё. Но как? Как я могу так поступить с родителями? Опозорить их. Предать.
С другой стороны, как я теперь могу жить с Рустамом под одной крышей? Как могу делить с ним постель?! После всего, что пережила и почувствовала с Матвеем. Это была целая жизнь, целый мир ощущений.
Как я буду жить теперь без его поцелуев, рук, губ, ласк?! Как буду терпеть касания и поцелуи Рустама?!
— Боже...
Буря в груди такую силу набирает, что разрушает изнутри все органы. Я само разрушаюсь. Само убиваюсь. Умираю.
— Боже... как же больно.
Плачу уже целый час. И думаю, думаю, думаю...
Что делать?!
Выхожу с комнату и иду прямиком в ванную. Моюсь больше часа. Матвей звонил, я не взяла трубку. Не могу сейчас ему ничего ответить. Не могу принять, или же отклонить его предложение. Это выше меня.
°М?° "Малыш, нам надо торопиться. Я сейчас с Максом во Француа. Давай заберу тебя, подумаем еще, что можно сделать. Забрать?"
Соблазн настолько сильный, что меня трясти начинает. Хочу к нему в объятья. Он прижмёт так сильно, что кости будут трещать. Мне плевать. В его объятьях чувствую себя самой сильной, самой смелой. Бессмертной. Но он сейчас не рядом. И я рассыпаюсь на куски. Умираю.
Выхожу с ванной, и прохожу мимо спальни родителей. Слышу тихий голос отца. Как я могу их передать?! Они всю жизнь меня растили, заботились, любили. Всё, что было в их силах, делали.
— Таня, успокойся. Ты последнее время, слишком эмоциональна. Мира может услышать.