Всё равно будешь моей
Шрифт:
— Снова молчишь? Извиняться будешь?
Он наклоняется к моему уху и шепчет это так... Так... что мне страшно. Выставляю руки вперёд и пытаюсь его оттолкнуть. Лучшее решение, это сбежать. Но он не сдвигается с места. Гора ведь. И у меня не хватает сил, чтобы даже сдвинуть его с места.
— Вижу, что снова не собираешься извиняться, — он говорит это, а после... кусает меня за шею. Я издаю писк.
— Что ты делаешь? Пусти. Я не хотела... вы сами...
Боже в голове сколько слов. А как их собрать в одно предложение?
Он поднимает голову вверх, и теперь смотрит мне в глаза. Это глаза хищника. Самого настоящего. Мне с ним нельзя быть рядом. Разорвёт и глазом не моргнет. Рустам по сравнению с ним кажется слабым.
— Что мы, мышка? Закончи свои мысли словами. И возможно, я тебя после этого отпущу.
Собираю всю волю в кулак, складываю слова в предложение и пытаюсь всё ему сказать. Но в мыслях проще. На действиях не хватает решительности.
— Вы... ворвались, когда... Я не успела... Вы так быстро... Боже, отпусти меня...
Коллапс мыслей и всех внутренних органов в одну секунду. Я умру. Я точно сегодня умру.
Пытаюсь убежать, обойти его и исчезнуть. Но он хватает меня за рукав, и возвращает назад.
— Чёртов Горский, какого хрена? — в моём мозгу звучит лишь это.
Почему все, что связано с ним, перечёркивает моё воспитание?!
Матвею, походу, на всё плевать. Он поднимает свою ладошку, а пальцы кладёт мне на губы. Водит нежно и дотрагивается совсем легонько. Я же задыхаюсь от этого. Вторая его рука сильнее сжимает запястье.
Мы смотрим, друг другу в глаза, но он дышит ровно, мне кажется. А в моих лёгких, трубка, по которой идёт кислород, просто оторвалась.
Снова открывается дверь, и в этот раз входят две девчонки. Они весело обсуждают вечеринку. А я снова в панике. Если меня тут увидят с Горским, мне конец. Рустам убьёт меня, даже не выслушает.
Наверное, Матвей читает это в моих глазах. Так как он хватает, и лишь сильнее прижимает к себе. Рот закрывает своей ладошкой, и не даёт мне даже пискнуть. Сам же прикладывается к моей шее, и нежно проходит по ней своим шершавым языком.
Я выпадаю с реальности. То, что сейчас происходит, не вписывается ни в одни рамки приличия. Увидев, что тут происходит, все б подумали, что между нами с Матвеем, что-то есть. Но между нами ничего не происходит... ничего.
Просто он какой-то извращенец. Он облизывает мою шею, как будто там мёдом намазано. А потом ещё и ныряет рукой под толстовку и дотрагивается до пупка. Меня прошибает таким разрядом, что я вскрикиваю и кусаю Матвея за руку. Хорошо, что девушки уже вышли с ванной. А иначе, мне бы смерть.
Отскакиваю и смотрю на него так, как будто мы только что делали то же самое, что он с той девушкой. Это ранит больно. Я не такая как они все.
Не такая!
Резкий взмах руки, и звон пощёчины. Злой взгляд Горского, и острая молния прямиком мне в сердце.
— Не смей, так больше делать. Никогда, — шиплю что есть силы. Я даже не знала, что во мне есть столько энергии. — Я не буду одной из...
Секундная тишина. Время останавливается.
— Мышка, — протягивает он. — Будешь.
Он говорит это так уверено, что меня снова начинает трясти. Ответа не нахожу, просто вижу возможность сбежать, что и делаю в следующую секунду.
Почему я сказала именно так? Он ведь не правильно меня понял. Я должна была сказать за Рустама. Что у меня жених. Что у Матвея будут проблемы с ним. Чтоб не смел ко мне больше прикасаться. Но я ляпнула совсем не то.
А ещё, меня до сих пор трясет от увиденного. От касаний Матвея к моей коже. От его пальцев на моих губах. От губ на моей шее. Меня до сих пор так яростно трясёт...
Глава 4
Матвей
Когда эта девчонка скрывается за дверью, меня разрывает на куски. Чувствую бешеную пульсацию в висках, а ещё сука, боль в паху. Так, словно не я только что трахался и кончал пять минут назад. Так, словно меня только что возбуждали сексуальными движениями, красивым бельём, или вообще голым телом.
Но, нет же, сука. Я прикасался к серой мышке в огромном балахоне. Да, я дотрагивался до её кожи. Целовал шею. И что? Я блядь делал это миллионы раз. Да и не только так. Более открыто, вызывающе, одуряющее. А то, что только что происходило, с ряда монашеских прикосновений. Но меня от них повело. Меня так штырит, что спазмами сводит нутро.
А как же вкусно она пахнет. Это пиздец, как вкусно. Мне хотелось укусить её за шею до крови, и зализать кровоподтёк.
Да, что я несу? Вообще тронулся. Эта монашка, скоро замуж выйдет за барыгу. И пусть валит к своему уебку дружку. Бесят оба. А если она ещё когда-нибудь посмеет ударить меня, я... Я... Что ей сделаю?! Что-то сделаю. Однозначно. Накажу!
Выхожу с ванной на взводе. Чертовски злой и агрессивный. Сразу иду к бару, и опрокидываю пару рюмок водки. В желудке образуется буря. Алкоголь должен был притушить все ощущения, но он лишь распалил в душе всё.
Какого черта со мной происходит?!
Ещё принимаю на душу две рюмки. Нахуй все эти ощущения. Похрен.
Ищу друзей глазами, но нахожу далеко не их. Эта серая мышь, снова попадается на глаза. Барыга прижимает её к себе, но даже не смотрит в её сторону. Сам же ржёт и что-то обсуждает с парнями. Мышка же смотрит на меня, и мне кажется, она вся дрожит.
Она меня боится?
Ещё этого не хватало. Да, я не милый мальчик и не пример для подражания. Но, черт бы всех побрал, девушки меня никогда не боялись. Я не делаю ничего с того, чтобы они мне не разрешили. Ничего с того, чего бы ни хотели сами.