Всё самое плохое о моей сестре

Уилсон Жаклин

– Я-то слышала. Как и вся наша улица. А теперь вылезай из шкафа.

– Мам, я думаю, что могу быть настоящим музыкантом. Можно мне получить настоящий музыкальный инструмент? Можно что-нибудь такое, что играет как труба? Мне нужны настоящие уроки музыки.

– Я думала, ты настроилась на уроки танцев.

– Вряд ли у меня получится делать ногами все эти штучки. – Я выбралась из шкафа под лестницей. – Посмотри, мам, – что я делаю неправильно? – я подпрыгнула, пытаясь перекрещивать ноги вперед-назад.

– Очень много чего, –

сказала мама. – Пойдем, поможешь мне готовить завтрак, раз уж все проснулись. Если ты действительно серьезно хочешь танцевать, возможно, мы могли бы начать с того, что отправим тебя к мисс Сьюзанн. Уверена, она сделает нам скидку. Я собираюсь выполнить для нее очень большую работу. На самом деле мне нужно кое о чем поговорить с тобой и с Мелиссой.

– О чем?

– Ну, сначала позавтракаем. Сделаем сэндвичи с поджаренным беконом?

– Ой, да, пожалуйста! Мам, можно я пожарю бекон? Я люблю, когда он шипит.

– Ты делай тосты – только осторожно.

Я любила смотреть, как тосты выпрыгивают из тостера. Пока мама занималась поджариванием бекона, я порезала хлеб. Мне так нравилось делать тосты, что я все делала их и делала, пока не изжарила весь хлеб.

– Мартина! – воскликнула мама, увидев это.

– Все в порядке, я все съем – я голодная, – сказала я. – Мне просто нравится, как они выскакивают из тостера.

– Ну почему ты все делаешь так неразумно? Теперь намазывай тосты маслом. Восемь штук. Только восемь, хорошо?

Мама заваривала чай и складывала вместе сэндвичи с беконом.

– Позвать папу и Мелиссу? – спросила я.

– Мы будем завтракать в постели. Пойдем в твою комнату, на двухэтажную кровать, а? – спросила мама.

Я засомневалась. На самом деле я не хотела никакого нашествия в мою Берлогу Марти. Я любила, когда там гостил папа, но он не ворчал на мой беспорядок и не замечал, что все нижнее белье свалено в кучу. И я уж точно не хотела, чтобы в мою комнату приходила Мелисса, потому что она всегда старалась забрать назад свои вещи, да еще и командовала мною. Но идея собраться всем на моей кровати и есть сэндвичи с беконом показалась мне очень заманчивой, так что я сказала «да».

Мама и папа заняли нижнюю кровать, а Мелисса и я сидели и жевали на верхней.

– Марти, у тебя такая странная комната, – сказала Мелисса. Она разглядывала мои постеры с Могучей Мартой, Попрыгунчика, задравшего ноги вверх, моих пластиковых лошадей в их конюшне в коробке из-под туфель, Полли, мою попугаиху, которая присела на абажур, и Бэйзила, моего прекрасного боа констриктора, спрятавшегося в тени.

– В этой комнате видна индивидуальность хозяйки, – сказал верный папа.

– Ты так это называешь? – Мама тоже разглядывала все вокруг. К сожалению, она посмотрела и наверх. – Марти, скажи на милость, что это за черные пятна на потолке?

Ой, господи, они получились, когда я играла с маленькой обезьянкой, пытаясь научить ее летать, как летают эти замечательные жуткие обезьяны в «Волшебнике Изумрудного города». Это была маленькая обезьянка Мелиссы – Мелисса сама дала ее мне, когда разбирала свой шкаф для игрушек. Маленькая обезьянка сказала, что больше не хочет быть розовой. Я ее хорошо понимала. Взяла крем для обуви и сделала ей с ним массаж всего туловища. Ей понравилось, что она превратилась в черную. И она очень быстро научилась хорошо летать. Даже слишком хорошо – ударяясь о потолок, оставила на нем одно или два пятнышка от крема для обуви. Но теперь, по крайней мере, ей не грозили неприятности, потому что она полетела прямо в окно и больше не вернулась.

– Эту комнату нужно покрасить, – сказала мама. Посмотрела на ковер. – И тут эти ужасные пятна, которые остались после того, как ты объелась шоколада, подаренного тебе на день рождения, а потом не успела добежать до ванной.

– Я ставила опыт – хотела посмотреть, сколько шоколада можно съесть за один раз. И получила ужасный результат. На самом деле мне удалось съесть почти целую коробку, – сказала я.

– Думаю, можно было бы закрыть пятно половиком, но в этой комнате вполне мог бы появиться и новый ковер. И нужно выбросить это старье – кресло и туалетный столик, у них ужасный вид.

У меня в Берлоге Марти не было приличной мебели. Но было любимое кресло, которое, наверное, стоило целое состояние, прямо как настоящая антикварная вещь. Оно немного продавлено и с одной стороны выскакивают пружины, но на нем очень здорово прыгать. Туалетный столик тоже очень хорошенький, хотя у него и не хватает одного ящичка. Прошлой зимой, когда выпал снег, я попыталась использовать этот ящичек вместо санок, но он почему-то развалился и обратно не сложился.

– Мам, все в порядке, мне нравятся мое кресло и мой туалетный столик, – сказала я.

– Нет, моя дорогая, пришло время, когда ты должна спать в приличной комнате, – сказала мама.

– Ты решила полностью обновить комнату Марти? – встрепенулась Мелисса. – Это нечестно! Я хочу, чтобы и мою комнату привели в порядок – она уже выглядит слишком детской.

– Да, хорошо, если хочешь, можешь ее переделать, – разрешила мама.

Мы с Мелиссой так и уставились друг на друга. Обычно мама не сдается и если соглашается, то… ну не сразу.

– Правда? – обрадовалась Мелисса. – Ну, мам, спасибо! Фантастика! А можно мне сделать новый огромный встроенный гардероб?

– Не глупи, для такого гардероба нужна комната гораздо большего размера. А в этой тогда станет очень тесно, – сказала мама.

– Кто-нибудь собирается посвятить меня в ваши грандиозные планы? – спросил папа. – Особенно если учесть, что в доме именно я на все руки мастер и, похоже, бедному парню придется делать и покраску, и отделку, и новый гардероб, и всякое такое прочее. – Он взъерошил маме волосы, будто она тоже девочка, как мы. – Что творится в этой странной головке? Я чувствую в ней какое-то жужжание, а? Такое же, как жужжание швейной машинки!