все сердца разбиваются
Шрифт:
— Так значит, тебя все-таки вышвырнули, — подытожил Майкрофт, словно все это время они вели беседу. Его голос застал Шерлока врасплох, сам вопрос — нет.
— Все вынюхиваешь?
— Я сразу тебе сказал, что это плохая идея. Ты же знаешь — я могу устроить тебя. Могу подыскать тебе место, — он даже перестарался, заполняя свои слова безграничным терпением и смирением. Шерлок мгновенно разъярился. Он вспомнил, за что так ненавидит Майкрофта и почему не стоило к нему приходить.
— Мне не нужно ничего подыскивать, — сказал
— Я потерял пару фунтов с нашей прошлой встречи, — хвастливо возразил Майкрофт, неосознанно прикрыв свой живот ладонью.
— Да, но вряд ли в хорошую диету будут включать бурбон до полудня.
И Майкрофт выдал Шерлоку одну из фирменных лимонных улыбок.
— Бурбон? — он невинно поднял тонкую бровь.
— От тебя пахнет, — с отвращением заключил Шерлок, ударив ладонями по столу. Майкрофт прикрыл глаза и засмеялся.
— Все вынюхиваешь?
Шерлок ощутил острое сожаление. Не нужно было приходить. Лучше бы он этого не видел.
Пару лет назад Майкрофт уезжал в отпуск. Деревушка в Швейцарии, лыжные спуски, свежий воздух. Это официальная версия. Майкрофт находился в реабилитационной клинике, пытаясь справиться со своим алкоголизмом. Безуспешно, как видимо.
— В таком случае, почему бы тебе не налить мне?
— Ты не пьешь, — ответил жестко Майкрофт, не открывая глаз. — И не куришь. Уже три недели. Неплохо, Шерлок.
— Отвратительно. Я знаю, где стоит бутылка. Тебе так претит идея проявить гостеприимство, или все алкоголики любят надираться в одиночку?
Майкрофт открыл один глаз, холодно взглянул на Шерлока.
— В чем дело? Собираешься сделать это, — он кивнул на руку Шерлока, — хроническим?
— Это и так хроническое! — рявкнул Шерлок, выставив вперед руки. Правая мелко подрагивала. Левая сжалась в кулак. Шерлок смотрел на них, а потом перевел взгляд на Майкрофта. Тот вежливо ждал, на лице его не отражалось никаких эмоций. Выдохнувшись, Шерлок опустил руки и развалился в кресле для посетителей. Майкрофт стучал ногтями по подлокотнику своего. Вдруг мелодично звякнули старинные настольные часы. Какая-то премерзкая мелодия – вроде «Августина». Шерлок всерьез задумался о том, какими тяжелыми могут быть эти часы, каким превосходным орудием. Мраморная подставка. Искусный механизм. Раздробленный череп.
Шерлок перевел взгляд на брата. Тот слегка развернулся в кресле, глядя в сторону окна. За плотно опущенными шторами шел дождь. Снова чертов дождь. Майкрофт моргнул, ресницы вдруг вспыхнули рыжим в мягком свете настольной лампы.
Шерлок вспомнил, что Майкрофт был морковно-рыжим. Когда-то в детстве. Когда они оба еще не умели многозначительно молчать, а только драться или бегать наперегонки (Шерлок всегда побеждал).
— Неужели с тобой все так плохо? — спросил вдруг Майкрофт, и в голосе его явственно прозвучало… да, снова оно. Разочарование.
— Мне нужна работа.
— Я уже говорил тебе…
— Мне нужна моя работа. Мне нужны мои руки. И мне нужно узнать имя одного человека.
— Кто он?
Шерлок покачал головой.
— Что ты о нем знаешь?
— Синий шарф. Голубые глаза. Нет пульса. Он следит за мной. Он пробирается в мою квартиру, — Шерлок сжал зубы, заставив себя заткнуться. Ему было сложно дышать, и еще сложней поднять взгляд на брата. Майкрофт смотрел серьезно, накренившись вперед в своем громоздком кресле.
— Думаешь, ты в опасности? — встревожено спросил Майкрофт. Шерлок широко распахнул глаза, глядя на него. А потом медленно выдохнул. Облегчение заполнило его с ног до головы.
— Не считаешь меня психом?
— Посттравматическое стрессовое расстройство, психосоматические боли и тремор, социопатия, синдром дефицита внимания и паранойя — слишком много даже для тебя.
— Ограничимся социопатией? — с ней Шерлок чувствовал себя уютно.
— И психосоматикой, безусловно. Остальное оставим на откуп бездарным психотерапевтам, надо же им что-то писать в своих отчетах для меня.
Шерлок усмехнулся, и Майкрофт тоже растянул губы в улыбке. После выпивки в нем всегда просыпалось чувство юмора. Он был из той породы людей, которых алкоголь делает терпимее, ровно до тех пор, пока не лишает человеческого облика полностью.
— Я установлю камеры в твоей комнате, если хочешь. И мы проверим, кто пробирается к тебе и каким способом, — предложил Майкрофт, а Шерлок отмахнулся.
— Я знаю, что ты уже установил их. Не нужно считать меня идиотом.
— Тем лучше. Хочешь просмотреть записи прямо сейчас?
— Нет. Но через пару дней. Он становится все наглее. На днях он оставил мне сэндвич на столе.
— Проверил на яды?
Шерлок фыркнул.
— И что?
— Чист, — он пожал плечами. Майкрофт наморщил лоб, глядя исподлобья.
— Мерзкий убийца пытается заставить тебя завтракать? О, мы должны немедленно прекратить эти зверства. Так, чего доброго, он научит тебя расчесываться.
— Это не смешно. Я не делаю сэндвичей, ты ведь знаешь. Корочка была обрезана.
Шерлок сложил пальцы у подбородка, рассеянно блуждая взглядом по столешнице.
— Он хочет показать, что может это. Что рядом, а я не слышу его, не успеваю заметить. Он все время поблизости, на краю зрения, за плечом — но когда я оборачиваюсь, там никого. Видит, но невидим, слышит, но неслышим. Он знает обо мне все, Майкрофт, каждую мелочь. Знает, как я пью чай.
— Там и чай был? Вместе с сэндвичем?
— Моя жизнь в его руках, — медленно проговорил Шерлок, пропустив восклицание Майкрофта мимо ушей. — И он дает мне это понять. О-о, он хочет, чтобы я знал. Чтобы я знал, что он побеждает. Он хочет сыграть со мной в прятки. Или жмурки. — Шерлок закрыл глаза, выставив вперед руку и нащупывая невидимое лицо в пустоте.