Все темные создания
Шрифт:
Если он пытается доказать, что может выставить меня на показ, что способен приказать мне все что угодно, должно быть, его раздражает видеть, как я спокойно выдерживаю все взгляды.
Я начинаю прохаживаться между стульями, позволяя всем разглядеть поближе, подняться со своих мест и с любопытством ожидать моего приближения. Однако, прежде чем я успеваю завершить круг по залу, Эрис останавливает меня.
— Этого достаточно, — произносит он. — Можете одеться, капитан.
Я возвращаюсь к своей рубашке и жилету, послушно надеваю их и снова
— Надеюсь, тебе понравилось это зрелище, дорогая, — говорит он ей, наклоняясь так, чтобы это слышали только мы трое. — Боялся, что ты не сможешь появиться на публике сегодня, — добавляет он, беря её за подбородок в жесте, который, если бы не её реакция, мог бы показаться даже нежным, соблазнительным. — Ты великолепно скрыла синяки. Поздравляю.
Всё во мне пылает. Одна часть меня хочет выхватить меч и покончить с этим; другая — преклонить колени рядом с ней, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Но я не могу позволить себе ни того, ни другого. Вместо этого я позволяю ярости завладеть мною, выискивая на её лице следы ударов и ожидая объяснений; но в её зелёных глазах вижу лишь удивление.
Эрис берёт её за руку и кладет её поверх своей на стол, одновременно высоко подняв подбородок.
— Дорогие герцоги, друзья, капитаны! У нас есть объявление!
Все сразу замолкают и поворачиваются к принцу, жаждая новых сюрпризов.
— Мне приятно объявить вам, что моя прекрасная невеста и я, наконец, собираемся пожениться.
Его слова падают на зал, как каменная глыба. Несколько секунд царит тишина, и затем гости взрываются аплодисментами и поздравлениями. В шуме и среди голосов кто-то смело выкрикивает:
— Долгая жизнь наследнику Эрису!
— Да здравствуют Львы!
— Да здравствуют молодожёны!
Я остаюсь напряжённым и неподвижным, наблюдая, выжидая, и среди этого шума и хаоса, среди добрых пожеланий, жадных взглядов и смеха Эриса она смотрит на меня.
Это всего лишь миг, но его достаточно.
Я вижу замешательство, удивление и, глубоко в её зелёных глазах, страх.
Я не покидаю зал, пока не уходит она, сославшись на усталость. Я не настолько глуп, чтобы принять это за настоящее приглашение сопроводить её, и вынужден отстать.
Меня перехватывает Нирида, прежде чем я достигаю выхода.
— Что только что произошло? — спрашивает она.
— Знаю не больше твоего, — отвечаю я.
Она хмурится и смотрит на Эриса издалека.
— Лира не говорила тебе, что они собираются пожениться так скоро?
Я обдумываю свои слова.
— Не думаю, что она знала, — признаюсь.
— Мне всё это не нравится, — бормочет она. — Ни одно из этих событий мне не по душе.
— Мне тоже, — отвечаю.
Я вынужден согласиться, хотя капитанша даже не слышала, как принц поздравлял её с тем, что она умело скрыла следы побоев.
Я снова ощущаю вспышку ярости, едва вспоминаю об этом, и понимаю, что мне нужно немедленно уйти. Пробираюсь через коридор и убеждаюсь, что никто не увидит
Ищу её в малых залах, в комнатах для отдыха и чтения, а также в садах, но её нет ни в одном из этих мест.
Возвращаюсь в свои покои ещё более обеспокоенным, чем был, когда покинул банкет. И испытываю глубокое облегчение, найдя её внутри, стоящей у подоконника и смотрящей на звёзды.
На её лице всё ещё читается потрясение, в глазах — легкая тревога. Когда она поворачивается ко мне с приоткрытым ртом, видно, что она хочет что-то сказать.
Но я не даю ей ничего произнести.
Быстро подхожу к ней и обхватываю её лицо руками, чтобы рассмотреть лучше.
— Он тебя трогал? Снова это сделал? — спрашиваю с яростью.
Она качает головой, но не отстраняется от моего прикосновения.
— Нет. С тех пор, как ты увидел следы на моёй шее, больше нет.
Я пытаюсь вглядеться в её лицо, найти любые признаки, которые могли бы выдать ложь и ещё больше разжечь мою ярость, но её руки останавливают мои.
— Кириан, Кириан… он не трогал меня, — уверяет она. — Всё в порядке, и ты… ты не должен так за меня волноваться.
Её голос слегка дрожит под конец. Мне хочется поспорить, но я этого не делаю, потому что понимаю, откуда рождается эта неуверенность. Каким-то образом мне удаётся успокоиться, и я отступаю на шаг, ведь действительно, похоже, с ней всё в порядке.
— Тогда почему он сказал это? И что это всё было? Когда вы решили пожениться?
Она качает головой и, похоже, собирается сказать, что не знает, когда глубоко вздыхает и прижимает руку ко рту.
— Что случилось?
— Думаю, я поняла, что произошло. — Она зажмуривается, с силой закрывая глаза. — Он думает, что причинил боль мне, но это не так.
Я жду, недоумевая.
— Тогда как же…? — Я не заканчиваю вопрос, потому что вдруг понимаю. — Здесь, во дворце, есть и другие, такие, как ты, не так ли?
Ей трудно ответить.
— Да. — Она отходит в сторону, нервно ходит из угла в угол, но потом, собравшись с мыслями, подходит обратно и уверенно смотрит мне в глаза. — Скажи мне ещё раз, когда ты понял, что Лира мертва.
Я колеблюсь, но её настойчивый взгляд заставляет меня подчиниться.
Когда я называю ночь церемонии Отсайла, она выглядит облегчённой и, кажется, наконец-то вдыхает полной грудью.
Едва уловимый миг — и она снова в движении. Присев, приподнимает подол платья и вытаскивает кинжал, спрятанный у бедра.
— Тебе придётся мне довериться, — бросает она.
Она знает, что я это сделаю. Чёрт, конечно, сделаю. Возможно, однажды это мне дорого обойдётся, но сейчас…
Я позволяю ей подойти ко мне с кинжалом в руке, взять меня за затылок, как дерзкой любовнице, и провести лезвием за ухом. Вырывается ругательство, когда лезвие врезается в плоть, но я не отступаю. Чувствую, как кровь тёплыми ручьями заливает ворот рубашки.