Все точки над ё...?

Гордеева Евгения Александровна

— Не бери в голову, — стал успокаивать его Май, — просто Варя… немного нервная, сегодня.

— А всё же, сколько ему лет? — решила я расставить все точки над «ё».

— Восемьдесят, — виновато пробормотал Акела.

— Во-осемьдесят, — простонала я в ответ. — Но… как?

— Ему восемьдесят сезонов, — нехотя пояснил фолк. — У волков в году два сезона. Сейчас ему около сорока лет, а по человеческим меркам… так совсем…

— Совсем пацан, — ехидно высказался Май.

— Маленький какой, — пролепетала Джинни.

— Хорошо вам, долгожителям, — вздохнула я, — а нам каково, двадцатипятилетним? Мы для вас, наверное, как зародыши… эмбрионы.

—

Ерунду, говоришь, Варвара! Истинный возраст измеряется не годами, — попытался утешить меня Рыська, — а… состоянием мозга!

— И как же мозг должен стоять? — опять съехидничал Андрей.

— Да ну вас! — фыркнул Рыська и махнул рукой. — Вы сегодня оба какие-то язвительные. Плохо спали, что ли!?

Отчего то все промолчали.

Акела не обращал внимания на наше замешательство. Он упоённо рассказывал нам о достопримечательно-стях Волчановки и её окрестностях.

Краткое изложение путеводителя по Волчановке:

Основана Волчановка очень, очень, очень… давно. Местные жители — оборотни подразделяются на два вида: оборотень циклический (напрямую зависит от фазы луны), и оборотень самоуправляемый (не зависит не от чего, кро-ме собственного интеллекта). Циклические оборотни делятся ещё на два подвида: оборотень циклический разумный (сохраняет интеллект при смене ипостаси), и оборотень циклический обыкновенный, можно сказать, вульгарный (в шкуре животного ничего не соображает и не помнит). Последние в Волчановке не живут и вообще… они плохие.

Оборотни — народ хозяйственный, вследствие чего имеют пасеки, сады — огороды, пашни, из домашних животных содержат только птицу, так как млекопитающие у них чахнут (а вот у чертей не чахнут). Мясо они добыва-ют в Безмирье, охотясь на диких животных, ибо им разрешено это делать в волчьей ипостаси. Молоко и молочные продукты по утрам импортируют из деревни Репкино.

Оборотни владеют многими ремёслами от ивоплетения до кузнечного дела. Мастерские расположены прямо на дому, причём семейное дело передаётся по наследству. По-этому в Волчановке много трудовых династий. Товара производят много, излишки экспортируют по всему Порубежью и даже дальше. Землеустройством (ландшафтным дизайном) занимаются практически все, в меру сил и фантазии. А так как обитатели деревни сплошь долгожители, то им удаётся воплотить очень протяжённые по времени (как тот плетёный забор) проекты. Они могут посадить дуб, по-дождать, когда он вырастет до необходимых размеров, попутно корректируя рост веток, выдолбить его изнутри, обра-ботать для крепости соляным раствором, пристроить второй этаж на ветках, и, наконец, оформить готовое строение в виде гриба. Скромненько и со вкусом! И такими нетиповыми домами была застроена вся Волчановка. Наиболее отли-чительные архитектурные изыски: вышеупомянутый дом — гриб; каменный дом, стилизованный под голову богатыря; многоквартирный дом — гармошка на три семьи (новостройка, дому всего то сто восемьдесят семь лет); дом на сваях (сваи сплошь оплетены хмелем, и дом будто парит над землёй); и дом — корабль (построен под впечатлением от рас-сказов Боцмана о морях — океанах), врезающийся носом в буйные заросли волчьей ягоды. Другие строения так же производят впечатления, но они всего лишь обычные дома, красивые, с изюминкой, но…

Для культурно — массовых мероприятий выделена довольно большая территория поселения. В первую оче-редь это базарная площадь, которую мы проходили. За ней место большого совета с трибунами для всех жителей, подобием сцены — подиума и огромным каменным… экраном. (Акела пояснил, что это как бы «блюдечко с

золой каё-мочкой», по которому они всей деревней смотрят живые картинки из чужедальних мест. Данная конструкция очень заинтересовала Джинни). Детская площадка с каменными горками (отполированными за века таким количеством за-дов, что стали гладкими, как стекло), качелями — каруселями, лесенками — перекладинками и огромной шахматной поляной. Шустрая речка Молочная перегорожена двумя плотинами, где на спокойной воде удят рыбу, купаются, а зимой устраивают каток. Место малого совета показывают не всем. Находится оно в центре деревни, но найти его не-знающему невозможно, хотя смотреть там особо нечего: круговая каменная скамья и в центре очаг.

На беглый осмотр Волчановки мы потратили полчаса, распрощались с юным патриотом Акелой и удалились через пространственный переход на Заставу. Там мы оказались в окрестностях «Теремка».

— Май, ты уже знаешь, где Марла? — у меня разыгрался экскурсионный зуд, должно быть, заразилась от Аке-лы. Мне захотелось показать Джинни место нашего с Андреем знакомства.

Андрей сосредоточился и довольно долго сканировал пространство.

— Скоро здесь будут, — наконец определил он, — а у тебя есть какие-то планы?

Что ж, муж изучил меня довольно хорошо. Ничего не скроешь.

— Я хочу сводить Джинни в «Теремок», — созналась я.

— По местам, так сказать, боевой славы? — усмехнулся Андрей. — Сходите. Минут десять у вас есть.

— А вы снами не пойдёте? — удивилась Джинни.

— Это тебе всё в новинку, — Рыська подмигнул ей, — а мы там всё видели.

— Эх! Нет у тебя, Рыська, такого патриотизма, как у Акелы, — решила я поддеть его. — Идём, Джинни, — я взяла подругу за руку, и мы направились в сторону гостиницы. — Я тебе покажу ещё мониторы.

— Чего ты мне покажешь? — не поняла девушка.

— Приборы, которые показывают живые картинки. Тебя же заинтересовал тот экран в Волчановке.

— Правда? Здорово!

Мы подошли к зданию. «Теремок» понравился волшебнице и снаружи и изнутри. Она тоже задержалась око-ло карты Порубежья.

— А я не думала, что здесь так много поселений. Варя, а ты была в Репкино?

— Нет ещё. Мы были в Град — Гроте, на Яшкиной заимке. Ну, ты там и сама была. В Безмирье ходили. В «Бере-зани» само собой. Теперь вот в Волчановке. А что там ещё осталось? — я тоже подошла к карте. — Олимпика, Репкино, Богатырская слобода, Стивратовка. Это ещё что за название мерзкое? Скит… странно как-то.

— Варя, — прервала мои размышления Джинни, — а в Белогорье ты была?

— Что? В Белогорье? — я с трудом отогнала навязчивую мысль о ските. — Так я там с вашими джиннами воева-ла! Забыла? Я же рассказывала.

— Ага, забыла, что это было в Белогорье. Рыська говорил, что туда очень трудно попасть. Он за всю жизнь там и десяти раз не был.

— Там красиво. Там боги живут, — мечтательно произнесла я. — Скит. Что за скит такой?

— Ты это о чём? — забеспокоилась подруга. Она, как я заметила, вообще была очень неравнодушной особой.

— Вон, видишь, в самом верху справа? Написано «Скит».

— Вижу. И что?

— Сама не знаю, — пожала я плечами. — Мне интересно, чей это скит. Обитаем ли он.

— Так спроси у Рыськи или Яги, — посоветовала Джинни.

— Угу…спрошу…

Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от навязчивого желания немедленно бежать и наводить справки об этом самом ските.

— Варя! Да что с тобой? — Джинни трясла меня за плечо. — Давай лучше вернёмся к мужчинам, а то ты сама не своя стала.