Все твои тайны
Шрифт:
В первый раз Дейн обрадовался недоверчивому голосу Льва. Конечно! Он обязан прочесть дневник.
Гринли резко вскочил на ноги, перепугав Галаада.
Успокоив коня, Дейн потянулся к вьюку, запустил руку внутрь и принялся нашаривать книжицу.
Он никак не мог ее найти. Потеряв терпение, Дейн рванул веревки, которыми вьюк крепился к седлу, и в сердцах вытряхнул все его содержимое на землю.
Книжица вывалилась из мешка и шлепнулась на кучу одежды, которую теперь явно можно было надеть только после основательной чистки.
Подняв
В первой половине речь скорее всего шла о событиях последнего года. Оливия описывала праздники, проведенные вместе с Уолтером и родителями, состояние Челтнема, свое беспокойство за дряхлеющих слуг и последних оставшихся крестьян.
«Коровьи свечки»? Ему не померещилось?
Затем он наткнулся на сделанную впопыхах запись о гибели Уолтера.
«Утонул? Уолтер? Уму непостижимо! Он плавал лучше, чем я!»
Дейн нахмурился. Если вдуматься, то тут и впрямь концы с концами не сходятся. Оливия превосходно плавала, он видел это собственными глазами. Может, все-таки стоит покопаться в обстоятельствах смерти Уолтера?
Дальше шла отдельная запись о том дне на мосту.
– Норманнский бог? – пробормотал он с легкой улыбкой.
Он пробегал взглядом страницу за страницей, читая все быстрее и быстрее. Тут она была сбита с толку, что Дейн не удосужился за ней поухаживать. Вот ей горько из-за настойчивых требований матери всей семьей отказаться от траура. А здесь она страшится свадьбы с незнакомцем.
Ему ничего не стоило развеять все ее страхи, хотя, с другой стороны, почти все они оказались ненапрасными. Разве не так? Он оскорбил ее, в упор не замечая, и в итоге выгнал вон.
А потом Гринли нашел разорванную страницу. Он извлек из кармана жилета клочок бумаги и сложил части вместе. Перед ним были своего рода стихи. Очень скверные стихи, но ведь вряд ли они предназначались для посторонних глаз.
Еслисобратьлучшихпредставителеймужескогопола,
Отодногонадовзятьсаженныеплечи,
Отдругого – золотоволос,
Оттретьего – лазоревыеглаза,
Авоноттого – точеноелицо.
Еслисмешатьвоедино
Умученого,
Чуткостьпоэта,
Остроумиеплута,
Богатствокороля,
Ненасытностьжеребца,
Тополучитсямоймужчина.
Давотзагадка: отчегоонмой?
Какимичарамиясмутила
Такогокрасавцапокой?
Некрасивая, инеосободобра,
Немудра, апороюивовсеглупа.
Ниизяществавомненет, нишика,
Нидостоинства, нисдержанности,
Даиостроумиянинагрош.
Есливеговлечениикомнеповиннакакая– тоневедомаясила,
Тосмеюлиянадеяться, чтоответназагадку – любовь?
Да, яегонедостойна. Аеслионпокаобэтомнезнает?
Смогулиястатьдостойнойего? Статьженщиной, достойнойлюбви?
Смогуличестнозаслужитьэтослепоеобожание,
Чтобононеиссякло, когдаонузнаетправду?
Удастсялимнеобманомзавладетьегосердцем?
Дейн отложил дневник в сторону и выдохнул.
И она еще беспокоилась, что не соответствует его ожиданиям? Он отнюдь не образец для подражания. Не поэт и не король.
Жеребец? Ну да, отчасти…
Значит, клочок бумаги, который он принял за обличающую улику, был всего-навсего отрывком… любовного стихотворения. Виконт рывком раскрыл книгу и посмотрел, каким числом помечена запись. Она была сделана на следующий день после свадьбы…
Дейн держал в руках отнюдь не размышления соблазнительницы. Перед ним были мысли юной девушки, пусть и мудрой не по годам.
«Прочти все до конца. Там будет видно».
Гринли так и сделал. И надо признаться, получил неописуемое удовольствие, а читая отдельные места, даже запрокидывал голову назад, невольно разражаясь смехом.
Он увидел свою жизнь и свой дом совершенно в ином, доселе неведомом свете. То она была иронична, то до смешного наивна. Дейну чертовски понравилось наблюдать за своей жизнью сквозь призму внутреннего мира Оливии. И он вдруг страшно затосковал по ее улыбке. Внезапно сердце его сжалось от щемящего чувства потери.
Наконец он прочел последние строки, датированные позавчерашним числом и нацарапанные карандашом израненными в кровь руками:
«Всетовремя, покаонбылвкомнате, частьменясгорала отжеланияброситьсяемунашеюивыплакатьвсесвоистрахиимечты. Ятакеголюблю…»
У Дейна к горлу подкатил комок. Хватит. Довольно играть с самим собой в прятки.
Он любит ее. Любит свою милую, смешную, жизнерадостную леди Гринли. Любит всем сердцем. Более того, он не надышится на нее.
«Какой же я дурак!»