Всё золото мира
Шрифт:
Вот тем вечером Илона с Фрэнком перешагнули какую-то невидимую черту – и их отношения вышли за прежние рамки. Не сразу и не все, разумеется, но Фрэнк стал в какой-то степени доверять Илоне. И она узнала многое о золотодобывающей компании из Южной Африки, которую представлял Фрэнк, и о золоте, и обо многих вещах, связанных с торговлей золотом, о которых прежде просто не подозревала.
– Самое главное, – сказал ей как-то Фрэнк, – я тебе доверяю то, что знают немногие. А с остальным мы разберемся, обещаю.
И в этот год отношения у них были просто идиллические. До последних трех месяцев, пожалуй. Потому что в эти месяцы появился у Фрэнка знакомый уже Илоне холодок – когда мужчина еще поддерживает прежний рисунок общения, еще ласков и
Ничего не говоря Фрэнку, Илона предприняла домашнее расследование, пользуясь собственными источниками – подругами, знакомыми, коллегами. Результаты были быстрыми и, увы, неутешительными – судя по информации, у Фрэнка появилось новое увлечение: некая Глостер, то ли певичка, то ли поэтесса, то ли – и то, и другое. По информации, которую получила Илона, эта Глостер была «девушкой из эскорта». Не доступной «дамой по вызову», а из числа тех, что выполнют ту же работу, но только клиенты у них куда богаче и услуги их гораздо дороже. Говорили, что познакомил их опять же Макс Вази. Илона хотела было связаться с Максом напрямую, но вовремя одумалась – никогда не знаешь, чего ждать от людей такого плана как Вази. И вот Илона молча выжидала, копила новые сведения. Но новые сведения были, к ее сожалению, похожи на старые.
В нынешний приезд Фрэнка Франклина Илона решила поговорить с ним окончательно и сделать для себя окончательные выводы. «Никогда я не позволяла собой помыкать и никогда не позволю!» – твердила она себе.
Однако недаром американцы говорят: «Never say „never“» [2] . Так вышло, что в этот приезд слово «никогда» относительно Фрэнка Франклина произнесла не Илона Фаркаш, а кто-то совсем другой.
Макс Вази, вернувшись, продолжил разговор буквально с тех же слов, на которых прервался. Но Потемкин поднял руку – и собеседник умолк.
2
«Никогда не говори: «Никогда» (англ).
– Знаете, – сказал Потемкин почти задушевно, – теперь я был бы вам признателен, если бы вы рассказали мне о том, какие у вас лично были деловые связи с покойным Фрэнком Франклиным. И, – Потемкин сделал предупреждающий жест, – Бога ради, не начинайте повествовать о том, как вы коллекционируете симпатичных людей просто так, потому, что они могут когда-нибудь понадобиться. Вы заметили – я вас слушал, не перебивая. Вы сказали все, что хотели. А теперь поговорим по делу.
Замах, удар – мяч прокатился мимо лунки и застрял в ловушке, Вази не пошел его оттуда доставать, а сел в хромированное вертящееся кресло напротив Потемкина.
– Мне говорили, что вы – не совсем типичный представитель своего сословия.
– Ну и славно. Теперь – о ваших связях с Франклиным…
– Я же говорил – чисто светские…
– Послушайте, Максуд! – Потемкин расположился в кресле поудобнее. – Мы ведь ровесники? Давайте по именам – Макс, Алек – не возражаете? Я вас слушал внимательно, как всегда слушаю хороших профессионалов – каким бы делом они не занимались. Тем более ваше дело мне, признаюсь, мало знакомо. А потому всё, что вы рассказывали тут, играя в кабинетный гольф – имело для меня… некоторую ценность. Но если вы хотите, чтобы я поверил, что вы возили Фрэнка Франклина на частном самолете с другими бизнесменами и политиками на личную виллу вашего приятеля мистера Форстера на Гаваи… Или что вы оплачивали поездки Франклина в северную Калифорнию на специальные недельные семинары, которые официально называются тентрическими занятиями по сексуальной йоге… Или что вы дарили ему билеты ценой в семь тысяч долларов за штуку, по которым он сидел на матчах «Лейкерс» [3]
3
лос-анджелесский баскетбольный клуб NBA
Вази смотрел на собеседника с интересом. Ни тени смущения, ни нотки в изменении тональности общения. Ну да, его, Максуда Вазири, остановили, когда он хотел соврать. Собственно, уже соврал. Но он, Макс Вази, разговаривает с этим полицейским – или кто он там такой – не под присягой. Значит, может о чем-то забыть, что-то напутать и вообще – он не подряжался сообщать этому человеку со светлыми волосами, темными бровями и усами и раздвоенным волевым подбородком – он, Макс, не обещал снабжать его ценной информацией. Но, раз его собеседник уже знает то, что знает, он вполне может знать и больше, и тогда имеет смысл действительно говорить по делу. В нужных рамках, разумеется.
– Ну, вы ведь и не ожидали, что я просто так все вам возьму и выложу, – любезно улыбнулся Вазири. – Валяйте, спрашивайте.
– Первое: где вы были во вторник с восьми до десяти часов вечера?
Макс Вази посмотрел на Потемкина недоуменно – так, как будто на месте Потемкина сидел туземец из племени мумбо-юмбо в ритуальном наряде из перьев.
– Вы это серьезно?
– Серьезнее убийств ничего пока не придумали. А я расследую убийство.
Вази мгновенно согнал с лица улыбку.
– Я был на благотворительном вечере в пользу инвалидов вьетнамской войны. Мой секретарь перешлет вам копию приглашения – можете проверить. Но, думаю, у вас есть еще вопросы…
– Проверим обязательно. И вопросы есть, конечно. Сначала – насчет Фрэнка Франклина. Что вас связывало?
– Всё очень просто, – сообщил Вазири. – Фрэнку, как любому бизнесмену, нужны были новые рынки сбыта. И я ему помог найти нечто совсем для него новое – согласитесь, это трудно, когда торгуешь таким традиционным материалом, как золото. Им ведь тысячелетия торгуют – и мало что в этом изменилось.
– И что же изменили вы? – поинтересовался Потемкин.
– Иронизируете? На здоровье. Над моими идеями многие иронизируют, а потом удивляются, почему я живу так хорошо, как я живу… Широко и свободно. А они, иронизирующие, живут иначе. И завидуют… Вас я, естественно, не имею в виду.
Не в первый раз слышал Потемкин такого рода замечания от людей даже не слишком богатых – а просто преуспевающих. «Какая там зарплата в вашем ведомстве? – вопрошал его один преприниматель, пойманный на миллионных хищениях. – Шестьдесят тысяч в год? Восемьдесят? Ну, даже сто… Трудновато вам понять настоящие масштабы…»
Ладно. Положим, тот его собеседник настоящие масштабы жизни сейчас осознает где-то в тюрьме, в калифорнийском Ланкастере, кажется. Но этот Вази должен знать своё место. Потемкин нахмурился.
– Итак?
– А вот смотрите! – Макс взглянул на Потемкина заговорщицки, будто приглашая к сотрудничеству. – Вы, конечно, знаете, что индейские племена в Штатах, как пострадавшие в результате поселения здесь белых, имеют ряд преимуществ. Причем преимуществ существенных, и в тех отраслях бизнеса, которые приносят наибольшую прибыль – в торговле табачными изделиями, в игорном бизнесе, в торговле алкоголем. Причем налогов за эти самые прибыльные виды торговли эти племена либо совсем не платят, либо платят мизер… Благодаря этому все, кто являются членами племенных сообществ, получают в год десятки тысяч долларов…Естественно, что между племенами идет борьба за то, кто получит наиболее выгодные заказы и наиболее выгодные условия торговли. И вот тут-то и нужен такой человек, как я! Который договориться с законодателями и проведет законы, выгодные тем, кто меня нанял.