всё
Шрифт:
* * *
– Шерлок, ты не хочешь объясниться?
Шерлок поднял взгляд от скрипки, и, прищурившись, посмотрел на Майкрофта – неужели сработало?
– Конечно, нет. Я не объясняюсь перед тобой, ты же в курсе.
Майкрофт, как будто не слыша этих слов, сел на свое привычное место – кресло напротив Шерлока. Несколько мгновений он пристально всматривался в лицо собеседника и, не найдя там хотя бы капли ожидаемого понимания, продолжил:
– Ты нагрубил нашей матери – это непозволительно.
–
– И ты не нашел другого способа отказать ей, кроме как съязвить о том, что вся эта благотворительность приносит помощи не больше, чем полугодовая работа Скотланд-Ярда?
Шерлок усмехнулся – задействовать мать как болевую точку было верным решением:
– Мне пришлось преувеличить. Скотланд-Ярд иногда обращается ко мне – и тогда их раскрываемость в разы повышается.
– Шерлок, прекрати, - брезгливо поджал губы Майкрофт, - Это недостойно.
– Да? – блуждающий взгляд наконец-то фокусируется на лице, - Ну так накажи меня за это.
Секундная заминка, Майкрофт едва слышно фыркнул, после чего раздраженно встал с кресла.
– Иногда я думаю, что с удовольствием сделал бы это, Шерлок. Как на счет месячного лишения доступа к базе данных отдела инспектора Лестрейда?
Проклятье. Снова надо искать новые пути.
* * *
– Что это была за выходка на пресс-конференции? – судя по интонации, с которой был задан вопрос, Майкрофт был зол, Майкрофт был почти вне себя от тихой бурлящей в нем ярости, - Ты решил опозорить не только себя, но и все Правительство?
– К чему позорить то, что и так не отличатся идеальной репутацией? – меланхолично заметил Шерлок.
Этот комментарий должен был вывести его брата из себя. По-крайней мере, Шерлок очень на это рассчитывал - Майкрофт не терпел, когда кто-то в его присутствии отпускал шутки или язвительные замечания в адрес представителей Британской власти. В груди приятно потеплело, легкое чувство предвкушения начинало дурманить рассудок - его расчет оказался верным:
– Когда-нибудь ты доиграешься, Шерлок, - стараясь не перейти на шипения, выдавил из себя Майкрофт, - Когда-нибудь даже я не смогу спускать на тормоза все твои проступки.
Шерлок улыбнулся – довольно, немного лениво, в его глазах горит огонек азарта:
– Хотел бы преподать мне урок, братик? Ты же умеешь воспитывать, не так ли?
Майкрофт окинул его удивленным взглядом:
– Иногда мне кажется, что ты обезумел, - произносит он на выдохе, прежде чем покинуть комнату.
Рано, слишком рано сделан ключевой ход. Шерлок понимал, что перестает себя контролировать. Необходимо получить больше. Необходимо очистить свой разум от этой жаркой, опьяняющей заразы.
* * *
Шерлок не помнил, как оказался у себя в комнате – в его голове вязкая пустота, руки дрожат, а пальцы сами нащупывают ширинку на брюках. Другой рукой он слепо шарил на одной из полок своего комода – вот он, ремень, тонкий, из шершавой мягкой кожи. Его он стащил из комнаты Майкрофта, когда заезжал к нему в последний раз. В своей жизни Шерлок совершил не так много поступков, которые он не мог бы сходу объяснить – и это был один из них. Единственной мыслью, бившейся тогда у него в голове, было «я должен это почувствовать»…
Член затвердел от одной мысли, одного воспоминания об обжигающем прикосновении ремня и мягких касаний пальцев. Рот наполнился слюною, а дыхание участилось. Воздух в комнате в одно мгновение стал душным и густым, как будто забивающим легкие. Так хочется дышать глубже и чаще, так хочется ощутить прикосновения сразу и везде. Пальцы лишь на мгновение легко проводят по члену, и практически сразу крепко сжимают его основание. Резкие скользящие движения, в них нет нежности или ласки – в них только желание достигнуть предела, избавиться от помешательства.
Перед глазами стоит образ Майкрофта – он сжимает губы, его взгляд наполнен тихой яростью, затаенной страстью, заглушаемой похотью… Пальцы Шерлока – не его пальцы, они такие же длинные и жесткие, они так же, наверняка совсем так же, обхватывают и сжимают, слегка царапая тонкую кожу ногтями.
Из груди вырывался рык. Ему нужно больше. Он провел ремнем по груди, соскам, вниз по животу – скользящие прикосновения, слишком легкие, слишком невесомые. Этого невыносимо мало. Ему нужно больше. Теплая кожа ремня трется о тонкую кожу члена, вызывая новые волны возбуждения. Оно уже становится болезненным, требующим немедленной разрядки, чтобы голова стала пустой, чтобы тело горело от удовольствия, чтобы воспоминания о пальцах и обжигающих ударах, о стыде и наслаждении, о тяжелом разъедающем взгляде, исчезли… Быстрее, сильнее, крепче. Сердце бешено колотится, во рту пересохло от учащенного дыхания, уже совсем скоро… ну же!
И даже когда Шерлок кончает, уже сдернув с члена ремень, закусив тонкую полоску кожу зубами, чтобы не было слышно его глухого стона, ему все еще нужно больше.
* * *
Дверь в кабинет распахнулась со звонким стуком. Майкрофт поднял взгляд от бумаг и внимательно посмотрел на своего гостя:
– Ты чем-то смущен, – он не спрашивал, лишь констатировал факт, удивленно вздернув брови, - Это не похоже на тебя, Шерлок.
Шерлок стоял на пороге его кабинета и, наверное, чуть ли не впервые в жизни, не знал, что сказать. Он все еще не до конца понимал, к чему может привести этот его визит к брату. Но все яснее он осознавал, что ему это необходимо.
– Может ты хотя бы пройдешь? – голос Майкрофта звучит мягче, когда он замечает, что его брат, и в самом деле, в непривычном замешательстве.
А потом он увидел, что в одной руке Шерлок побелевшими пальцами крепко сжимает ремень – его ремень. Сначала этот факт вызывает недоумение, но спустя мгновение тень понимания, наполовину с сомнением, мелькает в его глазах. Он встал из-за стола и уверенным шагом подошел к Шерлоку, осторожно взял его за плечо и подтолкнул вглубь комнаты.
– Ты хотел о чем-то со мной поговорить?