Всегда лишь ты
Шрифт:
Он кивает. Мы оба прекрасно понимаем, что громкие оды соболезнующих – пустой звук. Никакие слова не способны помочь пережить боль утраты. Тем более, когда речь идёт о твоих близких.
– Нам нужно ненадолго уехать, врач позвонил, хочет поговорить.
– Ясно.
– Спасибо, что отвёз Лоретту в больницу.
– Перестань благодарить, в самом деле, мы ведь не чужие, Кид. Как бы там ни было.
Так и есть ведь...
– Всё равно спасибо, – качает головой он. – Пойду, отец уже ждёт в машине. Присмотри за Роуз,
– Езжай спокойно, Кид. Нормально всё будет.
Я спускаюсь вниз вместе с ним. Щёлкаю кнопкой электрочайника и терпеливо жду, пока он закипит. Завариваю ромашковый чай для Роуз (ещё не хватало, чтобы она ко всему прочему заболела) и возвращаюсь в комнату. Всё ещё не вышла. Это начинает напрягать. Сперва думаю дать ей ещё немного времени, но когда слышу это… пальцы непроизвольно хватаются за дверную ручку и тянут её на себя.
– Роуз…
Девчонка сразу попадает в поле зрения. Она в полотенце, сидит прямо на кафельном полу. Прижав колени к груди, тихо плачет. О чём свидетельствует тот факт, что её плечи периодически дёргаются.
Делаю шаг вперёд. Закрываю кран и вынимаю пробку в ванной, позволяя воде убежать вниз. Ещё немного и потопа было бы не избежать.
– Эй… Давай-ка встанем, – поднимаю её, игнорируя слабый протест.
Она не смотрит на меня, стыдливо опускает глаза и сжимает узел полотенца, открывающего взгляду гораздо больше, чем ей хотелось бы.
– Идём, не надо здесь сидеть. Слышишь?
Роуз послушно кивает, пытается взять себя в руки, но очевидно нервы уже натянуты до предела. В какой-то момент она делает короткий, судорожный вдох, а потом, не сдержавшись, начинает рыдать.
Так и думал, что этим кончится, слишком отстранённо-равнодушной она казалась.
– Роуз…
Ох, мать вашу, видеть её слёзы очень тяжело. И смотреть на то, как искажаются тонкие черты лица в приступе острой боли. Если бы мог, забрал бы эту боль. Лишь бы только не плакала. Не убивалась вот так.
Наплевав на гордость, притягиваю девчонку к своей груди. Обнимаю её, осторожно сжимая в своих руках.
Дрожа, цепляется за моё плечо и плачет так невыносимо горько, что душа рвётся в клочья. И ничего с этим не поделаешь. Ей надо через это пройти, иначе психика просто-напросто не выдержит.
Рубашка становится влажной от её слёз и длинных, мокрых волос. Роуз часто-часто хватает ртом воздух, предпринимая попытку остановить истерику. Но не выходит. Её трясёт. Она плачет и плачет…
Дотрагиваюсь губами до её виска. Задыхаюсь вместе с ней, ощущая, как горячая кровь начинает сильнее стучать по венам. Потому что переступил черту, которую провёл сам. Клялся ведь себе, что не подпущу близко и больше никогда не позволю ей забраться под кожу. Но моя проблема в том, что Роуз всё ещё там. Всегда была. И будет. Не вытравить…
Грудь наполняется битым стеклом, когда она шепчет: «Её нет, Картер. Нет…»
Моя
Я – потому что дико тосковал по ней.
Она – потому что я ей нужен. Пускай только здесь и сейчас.
Словно мазохист помимо воли наслаждаюсь тем, что она в моих руках. Такая сильная и хрупкая одновременно… Закрываю глаза и думаю о том, как сильно люблю её. До сих пор... Больше, чем кого-либо. Больше своей никчёмной жизни.
Её дыхание немного выравнивается. Смутившись, отстраняется, так и не рискнув посмотреть мне в глаза. Моё сердце, ударившись о грудную клетку, волнительно замирает, когда я замечаю румянец, так красочно вспыхнувший на её щеках.
– Не уходи, – тихо просит дрогнувшим голосом.
– Не уйду, – обещаю, глядя на её точёный профиль.
Оказывается, не так уж сложно переступить через собственное эго, когда того требуют серьёзные обстоятельства. Но в моём случае, это касается лишь Роуз. Она, сама того не подозревая, как и прежде, имеет особую власть надо мной.
Ради неё я был готов свернуть горы.
Готов и сейчас, если не кривить своей почерневшей от злости душой...
Глава 16
Иногда с Роуз надо обращаться как с маленькой. Вот и сейчас еле заставил выпить чай, который пришлось заварить заново. Предыдущий совсем остыл, пока она успокаивалась.
Открываю нижний ящик прикроватной тумбочки и сразу на глаза попадается то, что мне нужно. Здесь в её комнате всё как и прежде, ничего не изменилось. Наверное поэтому дурацкая ностальгия дерёт горло и подбрасывает воспалённому мозгу яркие картинки из прошлого. Сколько раз я пробирался в эту комнату не сосчитать…
– Подожди-ка… – не позволяю девчонке спрятаться под одеялом.
Роуз вздрагивает, когда мои пальцы касаются её стопы.
Ледышка… точно простынет, если так дальше пойдёт.
Она, кажется, совсем не дышит, пока я воюю с тёплыми вязаными носками. Сказать по правде, не дышу и я. Отвлекаюсь на грёбаных оленей как могу. Ну до чего идиотские морды! Такое ощущение, что эти парнокопытные насмехаются надо мной.
– Готово, – укрываю её одеялом, наконец поднимая взгляд.
– Спасибо, – краснея, шепчет в ответ. И опять глаза блестят так, будто вот-вот расплачется.
– Тебе надо поспать, Роуз.
Выключаю ночник, и комнату моментом поглощает тьма.
– Так и не бросил курить, – произносит с сожалением, когда я снова щёлкаю зажигалкой.
Что сказать? С этой вредной привычкой будет непросто завязать, но, если понадобится, я обязательно это сделаю.
– Расскажи мне… как твои дела, – просит она тихо.
Затягиваюсь, выдыхаю кольцами дым.