Всегда рядом
Шрифт:
– И осторожно веди. Я сегодня уже загнула левое крыло.
– У тебя вроде правое было загнуто? Теперь еще и левое?
– Все верно.
– Значит, ты его подровняла, чтобы самредрично все выглядело.
– Саматрично, – поправила Жоржина. – Это называется «саматрия».
– Не умничай!
…Виолетта сидела за рулем автомобиля, а Жоржина развалилась на переднем пассажирском сидении. Они ехали по дороге, освещенной скупым светом остророгой луны. Ее сияние отражалось в лужах воды.
Девушки миновали пустой перекресток, на котором им предупреждающе подмигивал желтый сигнал светофора. Проехали
Неожиданно в памяти Виолетты всплыли откуда-то услышанные слова, что с последним вздохом человека приходит конец всем его знаниям, которыми он обладал.
Газетный некролог лаконично поведал, что смерть Виктора наступила в дороге. В рамке было указано время похорон. Эта скупость фраз тогда поразила ее. Там не было сказано практически ничего. Заметка ни капли не рассказывала о настоящем Викторе, лишь сухо констатировала, что он умер.
Небольшие морщинки, которые собирались в уголках его глаз, когда он весело хохотал, довольная ухмылка, всегда появлявшаяся на лице Виктора после победы в очередной словесной схватке с кем-то из слесарей на работе в автосервисе, блеск глаз в моменты азарта – все это останется лишь в ее памяти.
Она неспешно ехала по слабо освещенной дороге, лавируя между многочисленными ямами, и размышляла о той несправедливости, которая поделила ее жизнь на «до» и «после».
И не только ее. Все теряют близких. Сколько интересных людей, обладателей удивительных и необыкновенных судеб, похоронены вместе с багажом их знаний и опыта! Многочисленные жизненные истории, толстые тома или только начатые рассказы навсегда погребены под тяжелыми надгробными камнями…
Виола в последний раз бросила взгляд на кладбище и завернула за угол.
В прошлом, когда Жоржина и Виолетта были маленькими девочками, время перед отходом ко сну они проводили совсем иначе, нежели сейчас. Летом стояли долгие сумерки. Подружки сидели на скамейке у подъезда и наблюдали закат. Играли в куклы, а над ними низко кружились ласточки. Теперь же все было по-другому…
Они подъехали к зданию ночного клуба «Шифер» и поставили машину на бесплатную стоянку. Это развлекательное заведение было самым большим в городе, хоть и размещалось за его чертой. И в нем всегда было не протолкнуться от публики разного рода.
Около клуба возвышалась небольшая постройка синего цвета – кинотеатр, там как раз начинался второй ночной сеанс. Показывали фантастический фильм. Красочные афиши завлекали зрителей, но девушки не пошли смотреть кино, а направились к входу в ночной клуб.
– «Шифер»! – объявила Виолетта с такой гордостью, будто была владелицей заведения. – Клуб для тех, у кого сносит крышу.
– Это уж точно…
Сегодня был выходной день, и вход стоил сто гривен с человека. Точнее, с парней, потому что для дам вход в клуб всегда оставался бесплатным.
– Вот одно из преимуществ быть девушкой, – подмигнула подруге Виола.
– Да, ты права, как всегда! – поддержала Жоржина. – Идем, потанцуем, – предложила она.
– Нет, у меня ноги болят. Наверное, к перемене погоды. Давай лучше что-то выпьем? – Вот выпить ей никогда ничего не мешало.
Музыка на танцплощадке заглушала восторженные крики толпы. Ди-джей то прибавлял громкость, то уменьшал, чтобы сделать какое-то очередное объявление.
Подруги присели на кожаный диван за одним из столиков. Оставались еще места за баром и столики с простыми металлическими стульями. Но они искренне считали, что их пятые точки достойны лучшей участи, поэтому никогда туда не садились. Это столики для приезжих – были уверены подруги.
Девушки обосновались, и в тот же момент к ним подлетела молоденькая официантка в короткой юбке и облегающей майке.
– Здравствуйте! Что будете заказывать? – приветливо улыбаясь, поинтересовалась она. – Может, вам принести меню?
– Мартини, – ответила Виолетта.
– Да, мне тоже мартини принесите, – сказала Жоржина. – И если можно – еще фруктовое ассорти. Но без киви, у меня на них аллергия.
– Давайте с киви, я съем, – перебила Виола.
Официантка кивнула, записала заказ и удалилась. В помещении было сумрачно, почти темно. Девушки не успели осмотреться и перекинуться парой слов, как им принесли две порции мартини и поднос с тонко нарезанными апельсинами, бананами, яблоками и, конечно же, киви, как просила Виолетта.
В этом развлекательном заведении всегда все было на высшем уровне: модные ди-джеи, элитный алкоголь, вышколенный персонал, который не заставлял клиентов долго ждать заказ. Здесь же Жоржина впервые перепихнулась с парнем по имени Теодор. Много событий связывало ее с этим ночным клубом.
Старые воспоминания улетучились, оставив после себя какое-то неприятное ощущение – будто осадок. Но Жоржина в который раз заверила себя, что все к лучшему. На душе стало тоскливо по другой причине…
Атмосферы праздника в пустых разговорах не наблюдалось. Подруги вяло перебрасывались словами, потягивая мартини. Танцевать не хотелось не только Виоле, но и Жоржине. Похоже, девушкам стало жизненно необходимо какое-то развлечение. Или объект, который смог бы их развлечь. И такой человек вскоре появился.
На столик, за которым они сидели, опустился стакан с виски, а за ним на кожаный диван возле Жоржины хлопнулся некий Игнат. Это был ее знакомый и один из старых приятелей Флориана, с которым они, впрочем, довольно редко общались. Он был в стельку пьян.
– Приве-е-ет! – заплетающимся языком произнес Игнат. – А чего вы здесь сидите такие одинокие? Можно мне к вам присесть?
– Ты уже присел, – ответила Жоржина.
– И мы не одни, – добавила Виола. – До тебя нас было двое.
– Ага, понятно, понятно…
Игнат не отличался особым шармом в разговоре. Он был среднего роста и носил кричащую одежду. Его правую руку украшали часы и два перстня, а левую – массивный золотой браслет, на котором висело несколько подвесок-иконок с образами святых. Он поочередно прикасался к ним и тер пальцами.
Игнат любил поговорить о футболе. Он считал, что это сугубо мужское занятие. А также об азартных играх и легкодоступных девушках. Речь этого человека не выделялась изысканностью и была испещрена весьма грубыми выражениями, от которых уши собеседников нередко пламенели как пожар.