Всегда твоя
Шрифт:
В такси ехали молча. Алексис прикрывала глаза от солнца ладонью, как козырьком. Ей было плохо. В аэропорту она даже сходила умыться, смыв камуфляж. Она была почти зеленой. Не сдержавшись, я купил ей стакан апельсинового фреша.
– Витамин С помогает вывести алкоголь, - объяснил я, когда она скептически на меня смотрела. – Мелкими глотками пей.
Алексис не спорила. Она тихонько цедила сок через трубочку, махнула коллегам, когда они тоже подошли в зону посадки. Риг выглядел не намного лучше, чем она, и прятал глаза за темными стеклами очков даже в помещении.
Нам с Алексис достались места рядом. Едва я сел, то сразу пожалел, что сэкономил и не взял бизнес-класс. По большей части не из-за себя, а из-за Алекс. Она, похоже, мечтала вырубиться, а сиденья были не самые комфортные. Нормально поспать не выйдет. Пока мы взлетали, я все молился, чтобы ее не стошнило на меня. Да и на пол – тоже.
Бог миловал, и Алекс стала клевать носом, едва мы взлетели.
– На тебе лица нет, - проговорил я тихо.
– И ты тоже красавчик, босс, - из последних сил промямлила она, перенимая манеру общения Рига и остальных офисных.
– Поспи, - велел я ей. – Долго лететь.
– Угу, - буркнула Алексис, прикрывая глаза.- Скажешь, что я не буду есть?
– Конечно.
– Никогда в жизни больше не буду пить.
– Ну-ну, - усмехнулся я, не отказывая себе в лайтовом сарказме.
Но Алекс уж не слышала. Ее дыхание выравнивалось, губы расслаблялись. Очень скоро она уже дремала. Голова Алексис сползала, я не постеснялся подставить плечо Она потёрлась щекой, устраиваясь поудобнее. Ведомый каким-то подсознательным инстинктом, я потерся носом о ее волосы, поцеловал в макушку.
Тут же очнулся, одернул себя, но при этом страстно захотел повторить.
Да уж. Это будет долгий полет, Брен.
Сон Алекс был беспокойным. Она постоянно вздрагивала, бормотала что-то неразборчивое. Я гладил ее по голове, шептал, что все хорошо. Она успокаивалась, но потом снова начинала метаться, постанывать и звать… Сначала маму и папу, потом Люка. У меня сердце заныло, когда я смог разобрать слова через придыхание.
– Не умирай. Пожалуйста. Не умирай. Не оставляй меня. Я люблю тебя.
Я не мог больше это слушать. К тому же Алекс начала плакать. Я решил ее разбудить.
– Алекс, проснись. Это сон. Тише, детка. Все хорошо.
Конечно, в том, что ее родители и муж умерли не было ничего хорошего, но я должен был как-то успокоить.
Алекс открыла глаза, но не сразу поняла, где находится. Она всхлипнула, осмотрелась, моргнула. Я решил, что напоминать ей о том, что мы в самолете, не самая лучшая идея, поэтому сказал:
– Я с тобой. Все хорошо.
Она часто-часто моргала, вытирая слезы, забормотала:
– Прости, пожалуйста. Я что-то… совсем расклеилась. Не думала, что здесь… Боже… Разреши...
Алекс поднялась, и я чуть отодвинулся, чтобы она могла пройти. Вернулась она снова с влажным лицом, но выглядела куда лучше, чем утром. Все-таки сон – лучшее лекарство. Хотя в случае с Алекс, похоже, одно лечишь, а другое калечишь. Она села в кресло, но сама была где-то далеко. Наверно, нужно было оставить ее в покое, но я не смог. Как обычно.
– Твои родители тоже погибли в аварии?
– Да, - откликнулась Алекс, продолжая смотреть в иллюминатор на облака.- Я поступила в университет Пасадены, и мы решили поехать все вместе на машине. Ну, знаешь, вещи так удобнее везти, и мама с папой потом хотели прокатиться по Калифорнии. Большой Каньон, Сан-Франциско, ЭлЭй, Вегас.
– Вегас это уже Невада, - поправил я.
– Конечно. Но они вроде хотели... Папа все смеялся: наконец ребёнок вырос, и мы может оторваться на всю катушку.
Она печально усмехнулась, вытирая слезинку.
– Алекс, не обязательно это все мне рассказывать, - прервал я ее.
Она повернулась, взглянула на меня, заморгала часто-часто, словно снова хотела проснуться.
- Извини, Брен, конечно. Я не должна была.. просто привычка. Психотерапевт советовал проговаривать, концентрируясь на светлом. Не буду тебя грузить своими…
– Ты наблюдалась? – изумился я.
– Да, - ответила Алекс. – у меня были… ммм… проблемы с общением. Люк увез меня из больницы после аварии. Я жила у него, не стала перебираться в кампус. Водитель возил меня каждый день на учебу, но потом Люк настоял на терапии. Уже после колледжа.
– Люк забрал тебя из больницы? Я не знал.
– Мама всегда говорила, если что случится, звони Люку Куперу, он рядом и поможет. Мы не доехали сорок миль до Пасадены, а Люк уже был в ЭлЭй.
У меня волосы зашевелились. Она позвонила Люку, когда родители погибли, и он примчался. А когда умер Куп, Алекс звонила мне. А я… Я поступит как последний гад. Она осталась совсем одна. У меня заныло под ложечкой.
– Мне жаль, - проговорил я. – Очень жаль, Алекс. Прости.
– Ты тут при чем, Брен? – удивилась она.
– Я не приехал, когда Люк погиб, не помог тебе. Прости меня.
Алексис выдержала паузу, а потом покивала. Я не понял, принимала она мои извинения или просто делала вид, что услышала. Вряд ли одними словами можно искупить свою вину, но у меня вся жизнь впереди, чтобы попытаться что-то сделать.
– Я понимаю тебя отчасти, - неожиданно заговорила Алекс. – Я бы тоже так сделала. Больше всего на свете мне тогда хотелось сбежать, все бросить и пережить наедине с собой. Но эта роскошь была мне не доступна. Я злилась на тебя, Брен, но и завидовала.
Самолет тряхнуло турбулентностью, и я вцепился в кресло. Разговор тут же прервался, потому что у меня язык прилип к небу от того, как сухо стало во рту. Стюардесса уверила, что ничего страшного, но велела пристегнуться. Трясло, наверно, минут двадцать. А когда полет наконец стабилизировался, Алекс, как ни в чем не бывало, встала, чтобы снова прогуляться до туалета.
– Кофе, - виновато улыбнулась она, проходя мимо меня.
На обратном пути Алекс поболтала с Ригом и Дрейком, попросила у стюардессы воды и вернулась ко мне вся такая свеженькая, даже румяная.