Всего лишь скрипач
Шрифт:
Крестный поставил пальцы мальчика, взял его другую руку со смычком в свою и стал водить ею по струнам.
Звуки пронзили трепетом все тело мальчика: еще бы, ведь он сам произвел их! Его уши воспринимали каждую ноту, а маленькие пальчики гибко склонялись к струнам. Почти час продолжался этот первый урок, а потом крестный сам взял скрипку. Он играл звуками, как жонглер играет золотыми яблоками и острыми ножами.
— Сыграй танец смерти, — попросил малыш, и крестный несколько раз с силой провел смычком по струнам, а потом взял несколько мощных аккордов. Квинта в это время тоненько дребезжала.
— Слышишь, это император. Он входит под пение труб,
Крестный закрыл глаза, лоб его покрылся крупными каплями пота.
Он отложил скрипку и открыл дверь в огород, обращенную в сторону фьорда; там плавали в недвижной воде поросшие лесом острова. Солнце садилось.
Весь маленький огород был засажен капустой; Кристиан с особым вниманием разглядывал кое-где уже созревшие кочаны.
— Вот этот кочан выбрал бы себе палач!
— Что ты мелешь, парень? — резким тоном спросил крестный.
— Палачу пригодился бы вот тот большой кочан, — сказал Кристиан. — В прошлом году мы с матушкой как-то проезжали мимо его дома и огорода, засаженного такой же капустой. Матушка сказала, что, если я хочу стать палачом, меня отдадут к нему в учение и каждый раз, когда мы будем есть капусту, хозяин будет учить меня перерубать топором кочерыжку точно в том месте, в котором он заранее сделал насечку.
— Замолчи! — воскликнул крестный с непривычным раздражением и толкнул мальчика так, что тот упал среди капусты. При этом выскользнул наружу медальон, который Наоми повесила ему на шею. — Что это у тебя? — со странным выражением спросил крестный, когда, помогая мальчику встать, заметил украшение. Он взглянул на локон, вложенный в медальон, и растянул губы в зловещей ухмылке. Потом, не сказав ни слова, ушел, но скоро вернулся с картинами, свернутыми в трубку, и двумя «селедочными чешуйками», аккуратно завернутыми в бумагу. Он открыл калитку, выходящую на Хульгаде: на сегодня визит был окончен. Кристиан еще услышал, как снова заиграла скрипка, струны звучали радостно, но эта радость походила на веселье на невольничьем корабле, когда рабов кнутами заставляют танцевать на палубе, чтобы они немного размялись.
На следующий день крестный нанес ответный визит родителям Кристиана. Он принес свежий капустный лист и немного травы-мокрицы для канарейки, чья клетка превратилась в зеленый купол; между прутьев крестный просунул гибкие спелые колосья подорожника, и птичка тут же залилась песней радости и благодарности. Крестный настороженно прислушивался к ликующим дерзко высоким ноткам, как будто хотел позаимствовать их, чтобы вдохнуть в свою скрипку. Портной с удовольствием слушал игру крестного, она пробуждала в нем воспоминания о странствиях в чужих краях; Мария же, напротив, считала, что в ней есть что-то от ворожбы, и, пожалуй, мы должны с этим согласиться.
Из Парижа к нам пришло много гравюр под общим названием «Diabolique» [5] ; все демоническое, что может быть создано богатой фантазией, бьет ключом на этих гравюрах. На одной изображено место казни. Одиноко возвышается столб, к которому привяжут преступника; на верхушке столба сидит дьявол; руки он спрятал, но обе ноги раскинуты в разные стороны под прямым углом к столбу, таким образом, получается подобие креста с Голгофы. Молодая девушка стоит перед ним на коленях: думая, что это святыня, она склонилась в молитве, а вокруг, насмехаясь, выглядывают отовсюду демоны. При первом взгляде на картину нам кажется, что девушка поклоняется кресту, но скоро становится ясно, что перед нею дьявол. Такого же рода картины, только изображенные в звуках, представляла собой музыка крестного.
5
Возможно, имеются в виду гравюры с «Каприччос» Гойи.
Крестный предложил продолжить начатое вчера обучение и впредь давать мальчику два-три урока в неделю: у того и пальцы подходили для скрипки, и способности имелись.
— Может, это даст ему заработать на хлеб насущный, — сказала Мария.
— Может, это даст ему повидать мир, — вздохнул портной.
— По-твоему, он должен стать бродягой! — воскликнула мать. — Ты был бы рад сделать из него канатного плясуна, тогда бы ему сам Бог велел слоняться по дорогам.
— Отличная мысль, Мария! — ответил отец. — Это было бы для него счастьем. Кристиан, тебе понравится быть легким, как птица, танцевать на толстом канате и слышать, как люди аплодируют тебе? И ты бы ездил из страны в страну, и много чего довелось бы тебе повидать и услышать.
— Да, ему бы довелось получать колотушки, — сказала Мария. — Ив еду ему бы подливали растительное масло. Противное жирное масло, от которого человек становится гибким. Нет, такого нам не надо. Пусть просто учится играть на скрипке, не обязательно становиться скоморохом.
— Своей игрой он будет покорять девичьи сердца, — сказал крестный. — Я вижу по нем, он будет здорово охоч до баб.
— Что ж, — сказала Мария, — пусть живет так, как ему нравится, только бы не лгал и не воровал. Хотя, по совести говоря, с такой физиономией трудно стать бабником, одному Господу ведомо, в кого он уродился!
Для родителей их дети всегда красавцы. Но Мария была редким исключением: она видела, что сын ее некрасив, хотя и безобразным его бы никто не назвал. Его портрет как раз в том возрасте можно еще и сегодня увидеть в Свеннборге, стоит только зайти в церковь святого Николая. Там, в главном притворе слева висит большая картина: ее пожертвовал некто Кристен Морсинг, пастор с Торсенга, по случаю смерти своей супруги; на ней сам он изображен стоя, вместе с нею, их двумя дочерьми и семью сыновьями, все в полный рост. Перед ними лежат в пеленках еще трое, умершие в младенчестве. Стало быть, детей у него было двенадцать, и все прелестные, за исключением одного, по-видимому младшего, который по сравнению с другими совсем не был хорош собой. Художник дал ему в руки розу, как бы желая одарить его хоть чем-нибудь красивым. Этот паренек был вылитый Кристиан. Родители мальчика всегда поражались сходству, на него-то и намекнул также и крестный, сказав:
— Скрипка будет розой у него в руке, совсем как на картине в церкви.
VI
Линк:
Бим, бим, бим, бим, бим, бим, бим, бим,
Бим, бим, бим, бим, бим, бим, бим.
Хаммср.
Помни колокола звон.
— Когда я как-нибудь соберусь на Торсенг, возьму Кристиана с собой, — пообещал однажды крестный.
В середине августа об этом праздничном дне было возвещено: завтра мы едем. Погода ожидалась хорошая, закат был ясный — ни облачка на западе.