Всего один поцелуй

Нэш София

– Но с другой стороны, – задумчиво добавил Люк, – я готов обдумать возможность нашей дружбы, если она будет отнимать меньше моего времени.

– Сомневаюсь. За друзьями нужно следить еще сильнее, чем за врагами, вам так не кажется? – Куинн постарался выкинуть из головы не вовремя всплывшее воспоминание о дружбе с Энтони. Он шагнул вперед, и Люк поднял руки, отгораживаясь от него.

– Вы же не собираетесь обнимать меня? – Глаза Люка были полны ужаса. – Хотя это объясняет ваше идиотское поведение с Джорджианой. –

Люк зашелся хохотом и хлопнул Куинна по спине так сильно, что тот едва не потерял равновесие.

– Вы знаете, – заметил Куинн, хлопнув Люка по спине еще сильнее, так что герцог отправился прямиком в кучу опилок. – Кажется, лучше бы мы оставались врагами.

– Слишком поздно, – ответил Люк, вставая на ноги и отряхиваясь.

– В таком случае нам не остается ничего иного, кроме как продолжить осмотр. – Куинн обошел пустой амбар и вышел на солнце. За полосой леса три дюжины людей работали лопатами.

Люк встал рядом с ним и присвистнул:

– Боже мой. Что вы здесь делаете?

– Поместью необходим водоем. Здесь будет пруд… Ну, или, может быть, маленькое озеро.

– Вы сошли с ума. – Герцог обвел руками амбар, оранжерею, озеро. – Все это совершенное сумасшествие, и стоить оно вам будет целое чертово состояние.

Не отвечая, Куинн показал на центр ямы:

– А здесь будет маленький остров. Все вместе будет маленькой версией Ло-Пула.

Герцог закатил глаза:

– Похоже, настало время для лекции. Я обещал Розамунде прочитать вам назидательное наставление. И я не могу поступить иначе теперь, когда мы вдруг стали друзьями.

– Не утруждайте себя. Кажется, я уже имел разговор на эту тему с мистером Брауном не меньше десяти раз за последние десять дней.

Люк поднял бровь и продолжил:

– Итак. Как вы собираетесь вывернуться из сложившейся безумной ситуации? Начните с Грейс Шеффи, пожалуйста.

– Ради милости Господней, разве вы не знаете – она до сих пор любит своего мужа.

– Грейс? Грейс Шеффи никогда не любила графа Шеффилда, – ответил Люк.

– Нет. Джорджиана. Джорджиана никогда не выйдет замуж снова. Она очень ясно выразилась.

– Я думал, мы собирались обсуждать Грейс. Вы ведь понимаете, что, если мы собираемся быть друзьями, вам придется научиться понимать мои намеки.

Куинн в раздражении потер лоб.

– А, ладно, – Люк махнул рукой, – начнем с Джорджианы. Вы же все равно хотите именно ее. Но не думайте, что я освобожу вас от обязательств перед Грейс. Если она до сих пор желает выйти за вас замуж, я обвяжу вас ленточкой с красивым бантиком и подам ей на блюдечке с яблоком во рту.

Куинн повернулся и направился к господскому дому. Люк последовал за ним.

– Вы ошибаетесь, – ответил, наконец, Куинн. – Я не хочу жениться на Джорджиане. Я хочу, чтобы она была счастлива, жила со всеми возможными удобствами в месте, которое напоминало бы ей о приятных моментах прошлого. Но я не хочу прожить остаток жизни с женщиной, любящей моего, несомненно, достойного всяческих похвал и уважения кузена.

– Брауни прав. Вы действительно гораздо больший дурак, чем я когда-либо был. Если вы не хотите заполучить ее способом, которым вы могли бы ее заполучить, вы заслуживаете всех страданий, выпавших на вашу долю… и даже больших. – Люк покачал головой. – Энтони Фортескью мертв, глупый вы осел.

Где-то вдалеке раздался клекот сапсана, и Куинн, взглянув на небо, свернул с тропы, намереваясь найти птицу.

Люк наклонился и прошептал:

– А вы – нет… Хотя многие могут обмануться, увидев трупный цвет вашего лица.

Проклятые герцоги. Всегда должны оставить за собой последнее слово.

Джорджиана надеялась, что второй неожиданный отъезд Куинна в Лондон две недели назад даст отдых ее сердцу. Но, смотря на Фэрли, сидящую на холме перед Ло-Пулом и окруженную членами «Вдовьего клуба» Аты, Джорджиана поняла – все стало только хуже.

– Джорджиана, – прошептала Фэрли, – сколько еще времени месье Латук попросит нас сидеть в этой позиции?

Джорджиана взглянула на миниатюрного французского портретиста, наполовину скрытого огромным холстом.

– Если ты не будешь больше задавать мне этот вопрос, я отправлюсь с тобой завтра кататься на лошади.

Девочка закусила губу:

– Джорджиана?

– Да? – ответила она.

– Когда?

Джорджиана спрятала улыбку:

– На рассвете.

Последовало пять секунд благословенной тишины.

– На какой лошади?

– Ты хотела сказать, на каком пони?

Фэрли вздохнула, и Джорджиана чуть не рассмеялась – это была точная копия ее собственного раздраженного вздоха.

– Прекрасно. – Джорджиана уступила. – Ты можешь взять Леди, маленькую серую кобылу в последнем стойле. Но только если ты прекратишь разговаривать. Иначе месье Латук может пририсовать нам усы, как у него.

– Рисование – гораздо более веселое занятие, чем позирование.

Сара Уинтерс наклонилась к ним:

– Но все те, кто будет смотреть на картину, будут благодарны, если ты будешь сидеть смирно. Посмотри.

Сара передала Фэрли медальон, и девочка открыла замок. Джорджиана заглянула через ее плечо и увидела джентльмена в военной униформе. Из всех вдов Сара больше всего оплакивала своего любимого мужа, погибшего в войне с французами.

– Это твой муж? – спросила Фэрли.

– Да. – Сара погладила Фэрли по волосам, и Джорджиана обратила внимание на то, какие у нее красивые руки. – И я всегда буду благодарна ему за то, что он не пожалел усилий и высидел все необходимое время. Иначе мне ничего не напоминало бы о нем.