Всего одна жуткая ночь
Шрифт:
Толку не было, все призывы Рины не произвели на мужчину никакого эффекта. Наоборот, девушке казалось, что с каждой минутой адмиралу становится все хуже. Он с таким исступлением бился головой о стены и рычал, явно не осознавая, что наносит себе вред, что было очевидно — он не воспринимает смысл ее слов. Пусть Рина не могла видеть его действий, но даже на слух картина была очевидна — ее спутник был в невменяемом состоянии.
Он то накидывался на дверь, истово пытаясь нашарить в темноте панель блокировки, то падал на пол и с криками катался по нему, то бился головой о стены. И бормотал, бормотал, бормотал:
— Выпустить… Наружу…
Стоны его были ужасны — дикие, полные необузданной ярости и боли.
Не помня себя от страха, девушка попыталась, обхватив руками, удержать его на месте, чтобы с помощью слов достучаться до его сознания:
— Адмирал Коас! Слушайте меня! Вы должны успокоиться! Иначе вы погубите и себя, и меня! Успокойтесь!
Всего на миг он замер, зародив в душе Рины слабую надежду. Но уже в следующую секунду сильным рывком отшвырнул от себя девушку и вновь исступленно заколотил в двери.
— Наружу! Мне надо туда! — в приступе безумия орал он.
А Рину его ударом отбросило как пушинку. Рухнув в темноте в какой-то угол помещения, девушка основательно ударилась локтем. Но резкий прострел боли только сделал ее цель еще четче — остановить адмирала. Как бы то ни было, лава снаружи пугала ее больше охваченного паническим ужасом мужчины.
Осознав, что не ощущает очков, Рина в отчаянье стала шарить вокруг. Безрезультатно! В такой темноте слетевшую оправу найти было нереально. Да и в любом случае действовать приходилось на ощупь. Поэтому, оставив сожаления, девушка встала и вновь бросилась к мужчине. Он обнаружился на полу. Воспользовавшись моментом, Рина навалилась сверху, надеясь собственным весом сдержать его и попытаться договориться.
Какое там! Взревев, как бешеный бык, адмирал вскочил и заметался по темному помещению. Рина, которая из страха быть раздавленной так и не отпустила шеи мужчины, болталась, словно былинка на ветру, периодически ударяясь ногами о стены.
При этом адмирал истошно вопил девушке в ухо. Не имея сил терпеть его приступ, Рина в порыве отчаяния вцепилась в щеку мужчины зубами. Это была единственная часть тела, доступная ей. В глубине души девушка надеялась, что чувство боли слегка притупит панический страх и отвлечет от страстного желания вырваться на свободу — к свету!
Рина впилась зубами в мягкую часть лица и яростно сжимала их. Она даже почувствовала во рту ржавый привкус крови. Но это сработало! Адмирал остановился!
С трудом удерживая равновесие, девушка попыталась встать на ноги и отстраниться от мужчины.
— Извините, адмирал Коас, — с трудом выговорила она, — но я не представляла, что еще можно сделать. Вы… меня понимаете?
Стоящий рядом напряженный мужчина резко выдохнул. Потом еще раз, и еще.
— Мне необходимо на чем-то сосредоточиться! — оглушающе громко рявкнул он. — Немедленно!
Не успела Рина ощутить облегчение от проблеска разумного поведения у мужчины, как ее стиснули и повалили на пол огромные ладони адмирала.
А дальше случилось невообразимое.
Несколько секунд девушка лежала неподвижно, оторопев от действий мужчины. Дар речи тоже пропал. Притиснув ее к полу, адмирал стремительно стягивал с нее форму, порой выдирая крепления магнитных застежек «с мясом». И пусть в темноте Рина не могла видеть выражения его лица, ей было вполне достаточно тяжелых судорожных вдохов и дрожащего от сдерживаемого напряжения тела.
— А-а-а-адмирал! — зашипела она.
Но он в ответ лишь бессвязно забормотал:
— Пожалуйста… вы должны отвлечь… позволить мне… сдержать…
Прошло всего несколько минут, а Рина, не оставлявшая попыток вывернуться из объятий спятившего спутника, уже ощущала прикосновения его рук всей поверхностью обнаженного тела! Это, а также бурлящие в душе эмоции заставили ее сопротивляться яростнее.
«Что же делать?!» — билась в голове паническая мысль.
При этом собственное состояние Рины было весьма далеким от привычного, впрочем и окружающая обстановка не располагала к уравновешенности и спокойствию. Кровь стучала в висках, грудь болела от напряжения, пальцы рук сжимались в кулаки от нестерпимой жажды действия. Тот самый случай, когда нет сил сидеть на месте, необходимо сорваться и что-то совершить! Что-то… невероятное!
«К примеру, загрызть беспардонно шарящего руками по моему телу адмирала! Или… отдаться ему?» — такие предположения и вопросы мелькали в голове девушки, а ее тело уже содрогалось от все нарастающего нетерпения и отчаянного желания что-то делать.
Это не могло закончиться как-то иначе! Слишком прочно захватил обоих водоворот адреналинового возбуждения, подпитанного стрессом и жуткой обстановкой.
Слишком неоднозначные эмоции вызывал в душе Рины этот обезображенный шрамами гигант. Раздражал? Пугал? Да! Но и забыть о нем отчего-то не получалось.
Слишком сильно поразила и привлекла его запретная мягкость и женственность ее манер и облика. Но мог ли позволить себе внимание этой рафинированной и с явной брезгливостью рассматривавшей его девушки такой мужчина, как он? Нет! Никогда бы он не позволил себе, не допустил и намека.
Но сейчас…
Когда для них, возможно, наступил «конец света»… Когда пришло время, отпускающее любые грехи… Все разумное и правильное отступило, став второстепенным.
Адмирал не был способен на размышления, слишком сильными тисками парализующего волю ужаса сковал его сознание страх. А Рина…
«Я могу. Так я спасу нас, отвлеку адмирала», — это оправдание позволило ей успокоиться и отрешиться от снедавшего страха. Страха стать не собой.
Резкий рывок, и сильные руки адмирала поставили девушку на ноги. Его огромное твердое тело практически вдавливалось в нее. Шумное дыхание мужчины оглушало. Ее собственные рваные вздохи странным эхом разносились в пустоте тьмы.
И эта тьма больше не пугала. Ведь она стала жаркой и осязаемой. Она, не давая вздохнуть, стискивала в объятиях. Она, не заморачиваясь скромностью или необходимостью согласия, настойчиво овладевала женским телом. Впивалась губами в шею и плечи, вынуждая Рину в ответ ногтями царапать тело, до необъятных размеров которого сжалась сейчас окружающая тьма.