Всего одна жуткая ночь
Шрифт:
— Почему вы меня не разбудили?
— Не видел смысла.
— Нас скоро эвакуируют?
— Рано или поздно они проверят все строения.
Уж лучше бы рано! Рине было удушающе трудно находиться сейчас в обществе адмирала.
«Что? Что он теперь думает обо мне?» — страшилась даже представить себе девушка, понимая, что унизила мужчину. И какого мужчину!
— Вы освободились?
На руках и ногах адмирала отсутствовали путы.
— Да. Разорвал.
Ему меньше всего хотелось что-то ей объяснять. Что, едва вернулся свет, позволив улечься панике, единственным, о чем мог думать адмирал, было то, что совсем скоро Рина Дол увидит его. Увидит того, кто с первого взгляда вызвал у нее инстинктивное отвращение, кто гарантировал ей безопасность и защиту, а в итоге сам стал для нее самой страшной угрозой, кто вынудил ее ради спасения собственной жизни удовлетворять его страсть. Насколько сильно ее отвращение сейчас?..
И мысль об этом была так невыносима, что он в мгновения разорвал наложенные ею путы, спеша одеться и отдалиться, пока это возможно. И провел четыре часа, считая удары сердца и любуясь той, что среди всепоглощающей тьмы стала для него лучом яркого солнца.
— Что будем делать теперь?
«Ему наверняка хочется одного — убраться отсюда подальше и никогда больше не встречать меня. Кошмар! Я сама сейчас не могу представить, что фактически насильно принудила его к сексу со мной».
— Ждать. Полагаю, осталось недолго.
— А сами мы можем открыть дверь?
«Ей, должно быть, невыносимо сидеть тут со мной!»
— Нежелательно. По инструкции мы должны дождаться помощи. Свет стал сигналом.
Рина оглянулась, вдруг вспомнив, что так и сидит голой!
— Я собрал вашу одежду, — верно поняв причину ее смятения, сообщил адмирал. — Она конечно… эээ… пострадала. Но брюки можно одеть. И мою верхнюю форменную куртку возьмите.
Так девушка и поступила, обнаружив упомянутые вещи лежащими неподалеку. И вновь представив, как он наблюдал за ней спящей и обнаженной, сгорбилась, уткнувшись взглядом в пол.
«Думал, что вот она — та, что растоптала всю мою мужскую гордость, фактически изнасиловала».
— Ваши очки я тоже нашел.
Скосив взгляд, чуть в стороне от одежды девушка увидела и очки.
— Во внутреннем кармане куртки есть шоколад. Вам не помешает подкрепиться.
— А вы? — пискнула Рина (с появлением света испарилась вся ее храбрость).
— Нет. Я не люблю шоколад.
Решив не спорить, девушка отыскала вакуумный брикет и начала жевать.
Какое-то время они дружно молчали, лишь украдкой посматривая друг на друга.
Вдруг в дверь заколотили снаружи!
Тело ломило, накопившаяся усталость не прошла даже после беспокойного сна. Поэтому, едва оказавшись на звездолете, девушка отправилась в капсулу медитационного сна. Адмирала отправили в медотсек, затем он тоже должен был подойти сюда. Рина надеялась, что сможет поговорить с ним, извиниться, объясниться…
Сама она от медицинского осмотра отказалась, отложив на потом: моральных сил не было. Да и глаза закрывались.
Но адмирала девушка так и не дождалась, капсула активировалась раньше, унося ее в мир блаженных сновидений.
Очнувшись, обнаружила рядом незнакомого ей члена экипажа, если судить по форме.
— А… адмирал Коас? Он уже пробудился?
— Адмирал уже покинул звездолет. И он не спал, бодрствовал весь период полета. За вами закреплен ведомственный транспорт — готовьтесь и можете отправляться домой. Мне поручили передать вам это.
Автоматически кивнув, Рина выбралась из капсулы.
«Что ж, выходит, он решил вычеркнуть эти события из своей жизни. Забыть о них. Как о жутком бесконечном сне. И мне надо поступить так же».
Рина забыла уточнить у спасателей, сколько суток они провели в бункере. Сколько ночей. Для девушки это время превратилось в одну бесконечно жуткую ночь.
— Госпожа Дол, — руководитель отдела задержал девушку, когда она уже собиралась покинуть рабочее место, — перед уходом поднимитесь наверх и занесите голограммы последних проб по «ОС-8» адмиралу Коасу.
— Я?! — опешила Рина, едва услышав фамилию «адресата». — Но почему?
— Вы компетентны по данному вопросу. Вдруг потребуются пояснения, а я должен присутствовать на совещании, поэтому дать их не смогу. Вот и прошу вас подняться к адмиралу вместо меня.
С этими словами кивнув на прощанье девушке, ее шеф удалился. А Рина с гнетущим предчувствием проблем собрала необходимые материалы и направилась к лифту. Кто бы знал, как она опасалась этой встречи…
Две недели, прошедшие с эвакуации со спутника Зэи, дались ей… трудно. Девушка всячески заставляла себя придерживаться выбранного пути и выкинуть из головы жутковатый эпизод с вулканом и фобией адмирала. Но… мысли все равно постоянно возвращались к нему. А уж сны!..
Однажды распробовав «наркотик» удовольствия, тело снова и снова требовало новых его порций. А откуда им взяться? Вся личная жизнь девушки укладывалась во фразу «всего одна жуткая ночь». И она, эта ночь, закончилась!
Рина стала нервной, озлобленной и молчаливой. Ей так даже родные говорили. Об адмирале она больше не слышала ни слова. Получив по возвращении на работу компенсацию за непредвиденный риск и благодарность, девушка вновь погрузилась в повседневную рутину.
И вот сейчас…
Замерев возле широкой двери с необходимым ей номером, Рина глубоко вздохнула. Было откровенно тревожно: она явно последний человек, которого адмирал хочет видеть. Напоминание о слабости, о падении…
Решительный вдох и она вошла. Адмирал Коас стоял возле большого окна и рассматривал панораму вечернего города. Его громоздкая фигура, облаченная в легкий «кабинетный» вариант формы, четким силуэтом выделялась на фоне стекла. При звуке распахнувшейся двери мужчина обернулся. Всего на миг в его взгляде мелькнуло торжество. И тут же выражение его лица стало нейтральным, а сам адмирал прищурился.
— Я знал, что вы придете, госпожа Дол! — как-то уж очень категорично огорошил он замершую у входа девушку.
«Подразумевает, что начальник моей службы связался с ним и предупредил?» — озадачилась Рина, не спеша отходить от двери.
— Так и подсчитал, что вам понадобится недели две-три на осознание собственной выгоды. Можете не тратить слов и нашего времени, я знаю, что сейчас вы заявите о том, что беременны и…
— И?.. — в шоке повторила девушка, уже и думать позабывшая про все угрызения совести касаемо персоны своего «собрата по несчастью». Наоборот, в данный момент Нои Коас пробуждал в ее душе совсем не сочувственные чувства. Скорее, возмущенные!