Вселенная любви
Шрифт:
С той встречи минуло пять лет и в 121 году до н.э. большой караван из верблюдов, груженых шёлком и бронзовыми зеркалами медленно двинулся на запад, через Турфанскую впадину, вдоль Огненных гор и вершин Тянь-Шаня, в Ферганскую долину. Так великий шёлковый путь начал свою удивительную историю.
Скоро караваны от трех до трёхсот верблюдов и ишаков протоптали по раскалённым пескам пустынь, горным долинам и скрытыми снегами ледяным перевалам ставший хорошо известным купцам путь. Он шел из Сианя через Ланьчжоу в Дуньхуан, где разделялся на северную дорогу,
На берегах Желтого моря, среди низкорослых китайских лошадей, замелькали тонконогие арабские скакуны. На противоположной, западной стороне Евразии, стали появляться люди, облаченные в шёлковые ткани. И мир на глазах одного поколения стал меняться.
Минуло столетие, Император У-Ди добился бессмертия, но не с помощью жрецов, а опираясь на верного Чжан Цяня. И в I веке н.э. паруса груженных шелком китайских судов, появились в портах Индийского океана, а римские монеты зазвенели в дельте Меконга, в стране кхмеров Фунань, названной Птолемеем Каттигара.
Тем временем информационное поле земли пополнилось весьма любопытной новостью. В созвездии Центавра астрономы рассмотрели планету, названную Proxima. Она в 1,3 раза больше Земли, со скалами и океанами и с температурой от -90 до 30 градусов Цельсия.
– А далеко ли она от нас? – спросила Кристина.
– В четырех световых годах. В масштабах галактики рядом – Пётр был заинтригован новостью – большие надежды возлагают на строящийся в Чили 39-метровый телескоп ESO E-ELT.
– А каков радиус видимой астрономами вселенной?
– Около 46-47 миллиардов световых лет. Соответственно диаметр доступной нашему восприятию вселенной 92 миллиарда световых лет. Это не мало. Но для бесконечного пространства, если оно существует, это может быть исчезающе малой величиной.
– Или крошечной искрой. – Кристине понравился этот образ – А сколько в нашей галактике Млечный Путь может быть обитаемых планет?
– Считается, что обитаемые планеты, главным образом, вращаются вокруг оранжевых карликов, это звёзды подобные нашему солнцу. Тогда обитаемых планет в нашей галактике может быть около 10 миллиардов.
Океан ласкал песчаный пляж изумрудными волнами. Кокосовые пальмы плавно раскачивались на ветру. Далеко на горизонте, в подвижном мареве субтропиков, бесконечной чередой двигался в порты Китая и Японии торговый флот доброй половины мира.
– Если допустить то, что наша вселенная существует и имеет временные и пространственные границы, – рассуждала Кристина, через матовые стёкла очков созерцая солнце – то можно допустить и то, что наша вселенная это бесконечно малая величина по сравнению с тем, что существует вне её границ. Можно допустить и то, что пространство, вмещающее
Тут Пётр догадался.
– Ты объясняешь себе композицию задумываемой картины?
– И это тоже. Вне всякого сомнения.
Кристина встала, взяла Петра за руку, осмотрелась и произнесла.
– Великое искусство наслаждаться тем, что тебе дано, постигаешь тогда, когда начинаешь что-то терять. Давай насладимся этим волшебным океаном и этим солнечным днём. А компьютер пусть сам строит модель Proxima Центавра b и 10 миллиардов потенциально обитаемых скальных планет нашей галактики. Энергии аккумулятора ему хватит.
– Это восточная мудрость и с ней трудно не согласиться – Петр покорно склонил голову.
– И всё-таки, мы еще не всё поняли о Китае – произнесла Кристина, и в тоже мгновенье лицо её отобразило изумление – смотри, это он нам откроет глаза на империю дракона.
По берегу океана брёл отшельник. Он был не молод и не стар, не мал и не высок, но что-то во внешности отшельника обращало на него внимание.
– Я даос – произнёс незнакомец – и я тот, кто вам нужен. Я расскажу вам о том, что вас интересует. Мы встретились не случайно.
Отшельник сел у линии прибоя и на песке смуглой крепкой рукой начертил иероглиф Дао.
– Похоже на лыжника, врезающегося в книжный шкаф – заметила Кристина.
– В сосредоточии знаний Дао Цзин, как я слышал, 1488 сочинений – произнес Пётр, завязывая разговор
– Да – качнул головой отшельник, поняв, что его готовы внимательно слушать – основателем мы считаем Лао-Цзы, автора основополагающей книги даосизма «Дао Дэ Цзин». Он жил во II веке н.э. А на самом деле всё восходит к мистическим и шаманским культам царств юга Китая и уходит в глубокую древность.
– Там щедрее природа – заметил Петр – и думаю, что по началу дело касалось изгнания злых духов и гаданий.
– Да – качнул абсолютно голой головой отшельник – пантеон Дао возглавил бог неба и отец императоров Шан-Ди, Яшмовый владыка. За ним последовал обожествленный Лао-Цзы и творец мира Пань-Гу.
– Чему же учит Лао-Цзы в пережившей тысячелетия «Дао Дэ Цзин»? – Кристина казалось заинтригованной.
– Дао – это закон вселенной. Это вечное движение. Это абсолют, безраздельно господствующий всегда и всюду. У него нет ни конца, ни начала. Его нельзя ни увидеть, не услышать. Никто его не создавал, но всё возникает из него и, совершив оборот, в него возвращается.
– Нет ли сходства с индийским безликим абсолютом, творящим миры, слиться с которым стремятся брахманы? – спросил Пётр, и добавил – а еще это похоже на тончайшие колеблющиеся струны, отстраивающие субатомные частицы и об этом нам последние десятилетия рассказывают физики. Во всяком случае, образ красивый.
– И, да и нет, хотя, скорее да – ответил отшельник, и помолчав, продолжил рассказ – человек вечен, также как космос. При жизни, ради собственного счастья, человеку надлежит познать Дао и душой с ним слиться.