Вселенная любви
Шрифт:
– Дом твой есть домашняя церковь святых, имена которых носят в нем живущие – осмотрев стены и перекрытия, обобщил Петр – а если прав дон Аурелио, а я склонен ему верить, то в доме этом обитает ангел во плоти, служащий искусству.
Был конец октября. Снег, нежным влажным пологом укрыв поля и леса, скоро растаял под полуденным солнцем. На полгода русская равнина погрузилась в оцепенение. Волга не замерзала. Обитатели больших городов покинули Плёс. Воцарилась звенящая блаженная тишина. Патриархальный, дремотный Плёс благоденствовал. Столичные художники,
В сгущающихся сумерках Петр, устав от кодов, поднял глаза и на фоне обращенного на Волгу большого овального итальянского окна, увидел силуэт Кристины. В устремленном вверх тонком гармоничном контуре скрывалось содержание, описать которое не просто из-за недостатка слов. Петр определил увиденное, как апофеоз могущества в совершенстве до головокружения утонченной красоты. И снова, как во Флоренции, ощущение безграничного счастья и страх его лишиться овладели сознанием Петра. Он не мог поверить в явленную ему реальность. “Почему я” думал Петр “переживаю это необыкновенное чувство”.
Пропорции лица и тела Кристины природа наделила неодолимо притягательной магией. Вместе с тем, такая сверхъестественная красота все вокруг удерживает на расстоянии. Петр вспомнил недавнюю выставку картин Рафаэля в Москве, представленных с яркой подсветкой небольших ламп в темном зале Пушкинского музея. “Да” рассудил Петр “при виде оригиналов портретов кисти гениального итальянца, я испытал нечто подобное. Репродукция утрачивает энергию оригинала. Подобной красоты не смеешь коснуться рукой”.
Кристина, прекрасно осознавая меру своей неформальной власти над мужчинами, иногда позволяла себе некоторую вольность в общении, стремясь воспринять нечто ей понравившееся. Особенно её впечатляли большие, рослые, сильные мужчины, пловцы и гребцы, в водной стихии представлявшиеся античными героями, рожденные нимфами от богов. И если подобное сочеталось с недюжинным интеллектом, то Кристина чувствовала, что из охотницы превращается в жертву. На Петре всё удивительным образом сошлось и глаза Кристины вспыхнули, а чувство, родившееся во Флоренции переросло в пылающую страсть и весь мир, отступил на второй план, утратив смыслы и реальность.
Исследуя состав крови влюблённых, ученые вывели химическую формулу любви, обусловленную активным выбросом шести гормонов: дофамина – гормона удовольствия, адреналина, серотонина – химического манипулятора эмоций, эндорфина – гормона радости, тестостерона и эстрогена. Кровь Кристины и Петра кипела от действия гормонов формулы любви.
Тем вечером Пётр обнял Кристину и оба затрепетали. Пётр ощутил на своей груди существо воздушное,
Перевоплотившись в молодую женщину, Кристина была неотразима и мужчины, видя её, теряли рассудок. Неуловимым движением грациозной кошки, Кристина на полкорпуса скрывалась за рослой, словно отлитой из меди, атлетичной фигурой Петра и безумье отступало. Если же это не помогало, Кристина, занимала Петра вопросом. Особенно её художественное воображение интересовала передача информации по воздуху.
– Как это? – спрашивала Кристина, пожимая тонкими плечами, и Пётр, любуясь её веснушками на белой коже, объяснял.
– Ток, двигаясь по проводу, формирует вокруг провода магнитное поле. И вдруг ток меняет направление движения. Меняется и магнитное поле. Два магнитных поля, сталкиваясь, начинают распространять электромагнитные волны.
– И от того на сколько часто меняется направление движения тока по проводу зависит частота распространения волн – предполагала Кристина.
– Да – подтверждал Пётр.
Тут Кристина впадала в лёгкое оцепенение, ибо сказанное она необыкновенным воображением представляла, как художественный образ.
Пётр, узнав о происходящем с картинами, обратился к компьютеру. Небольшое приложение отобразило на экране участников дела, а увиденное заинтриговало Кристину и Петра.
– Я наслышан о том, что Италия родина финансовой олигархии, а история эта восходит ко временам римской империи, но подробно этого не касался. Вот теперь и посмотрим на истоки европейского капитализма – заметил Пётр, между делом упоминая о неких драйверах баз данных, на что художница реагировала едва заметным движением расплывающихся в стороны нежных бедно розовых губ, обращая рассеянный взор на Волгу.
Скоро приложение было отлажено, сотни маршрутизаторов и серверов отозвались, ибо Пётр код писал виртуозно и полилась информация.
Первым на экране отобразился учрежденный в 1472 году старейший из существующих на Апеннинах Банк Сиены – Монте дей Паски ди Сиена. Вид его старинного палаццо восхитил художницу.
Далее последовали банк Неаполя, учрежденный в 1539 году, и Банк Венеции, именуемый Banca della Piaza de Rialto, учрежденный в 1584 году.
Наконец из небытия возник созданный в 1407 году Банк Святого Георгия, кредитор Генуэзской республики.
Пошла информация о банках Англии 1694 года и Нидерландов 1814 года, но Кристина запротестовала, а её внимание оказалось приковано к банку Генуи.
– Я узнала их здание – воскликнула она, – именно в нём сейчас выставлены мои картины. Какие потрясающие фрески покрывают стену палаццо. Невероятно.
– До итальянской компании Наполеона 1805 года подвалы этого дворца хранили сокровища Генуи. Банк, борясь с его монополизмом, упразднили по воле Наполеона и в последствии в его здании помещалась администрация порта, а теперь музей, – рассказал Пётр.