Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен
Шрифт:
Не всякий человек, познавший глубины своего ума, познал глубины своего сердца.
Не давая нашим друзьям заглянуть в самую глубину нашего сердца, мы это делаем не столько из недоверия к ним, сколько из недоверия к самим себе.
Не доброта, а гордость обычно побуждает нас читать наставления людям, совершившим проступки; мы укоряем их не столько для того, чтобы исправить, сколько для того, чтобы убедить в нашей собственной непогрешимости.
Не замечать охлаждения людей – значит мало ценить их дружбу.
Не может быть порядка в уме и сердце женщины, если ее темперамент с ними не в ладу.
Не следует обижаться на людей, утаивших от нас правду: мы и сами постоянно утаиваем ее от себя.
Не так благотворна истина, как зловредна ее видимость.
Невелика беда – услужить неблагодарному, но большое несчастье – принять услугу от подлеца.
Неверность должна была бы убивать любовь, а не следовало бы ревновать тогда, когда к этому есть основания: ревности достоин лишь тот, кто старается ее не вызывать.
Невозмутимость мудрецов – это всего лишь умение скрывать свои чувства в глубине сердца.
Недостатки ума, как и недостатки внешности, с возрастом усугубляются.
Недоступность женщин – это один из их нарядов и уборов для увеличения своей красоты.
Неизменно творить добро нашим ближним мы можем лишь в том случае, когда они полагают, что не смогут безнаказанно причинять нам зло.
Некоторые люди настолько легкомысленны и пусты, что настоящие пороки им так же чужды, как и солидные добродетели.
Нелегко отличить неопределенное и равно ко всем относящееся благорасположение от хитроумной ловкости.
Нелегко разглядеть, чем вызван честный, искренний, благородный поступок – порядочностью или дальновидным расчетом.
Ненависть и лесть – это подводные камни, о которые разбивается истина.
Ненависть к людям, попавшим в милость, вызвана жаждой этой самой милости. Досада на ее отсутствие смягчается и умиротворяется презрением ко всем, кто ею пользуется; мы отказываем им в уважении, ибо не можем отнять того, что привлекает к ним уважение всех окружающих.
Непомерная скупость почти всегда ошибается в своих расчетах: она чаще, чем все другие страсти, уходит от цели, к которой стремится, и оказывается во власти настоящего в ущерб будущему.
Неправ тот, кто считает, будто ум и проницательность – различные качества. Проницательность – это просто особенная ясность ума, благодаря которой он добирается до сути вещей, отмечает всё, достойное внимания, и видит невидимое другим. Таким образом, всё, приписываемое проницательности, является лишь следствием необычайной ясности ума.
Нередко женщины, нисколько не любя, все же воображают, будто они любят: увлечение интригой, естественное желание быть любимой, подъем душевных сил, вызванный приключением, и боязнь обидеть отказом – все это приводит их к мысли, что они страстно влюблены, хотя в действительности всего лишь кокетничают.
Несравненно легче подавить первое желание, чем удовлетворить все последующие.
Нет вернее средства разжечь в другом страсть, чем самому хранить холод.
Нет глупцов более несносных, чем те, которые не совсем лишены ума.
Нет качества более редкого, чем истинная доброта: большинство людей, считающих себя добрыми, только снисходительны или слабы.
Нет некрасивых женщин, есть только женщины, не умеющие быть красивыми.
Нет ничего глупее желания всегда быть умнее всех.
Нет таких людей, которые, перестав любить, не начали бы стыдиться прошедшей любви.
Нет такого несчастного случая, из которого ловкие люди не извлекли бы какую-либо для себя выгоду, нет такого счастливого случая, который люди неосторожные не обратили бы себе во вред.
Ни в одной страсти себялюбие не царит так безраздельно, как в любви; люди всегда готовы принести в жертву покой любимого существа, лишь бы сохранить свой собственный.
Ни один льстец не льстит так искусно, как себялюбие.
Никакое притворство не может долго скрывать любовь, когда она есть, или изображать, когда ее нет.
Никто так не торопит других, как лентяи: ублажив свою лень, они хотят казаться усердными.
Ничто так не льстит нашему самолюбию, как доверие великих мира сего; мы принимаем его как дань нашим достоинствам, не замечая, что обычно оно вызвано тщеславием или неспособностью хранить тайну.
Ничто так не мешает естественности, как желание казаться естественным.
Нужно иметь большой ум, чтобы уметь не показывать своего умственного превосходства.
О всех наших добродетелях можно сказать то же, что некий итальянский поэт сказал о порядочных женщинах: чаще всего они просто умеют прикидываться порядочными.
О достоинствах человека нужно судить не по его хорошим качествам, а по тому, как он ими пользуется.
Обычно счастье приходит к счастливому, а несчастье – к несчастному.
Ограниченность нашего ума приводит к упрямству, мы неохотно верим тому, что выходит за пределы нашего кругозора.
Одинаково трудно угодить и тому, кто любит очень сильно, и тому, кто уже совсем не любит.
Одна из причин того, что умные и приятные собеседники так редки, заключается в обыкновении большинства людей отвечать не на чужие суждения, а на собственные мысли. Тот, кто похитрее и пообходительнее, пытается изобразить на своем лице внимание, но его глаза и весь облик выдают отсутствие интереса к тому, что говорит другой, и нетерпеливое желание вернуться к тому, что намерен сказать он сам. Мало кто понимает, что такое старание угодить себе – плохой способ угодить другому или убедить его, и что только умея слушать и отвечать, можно быть хорошим собеседником.