Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен

Агеева Елена А.

Сочетать снисходительное презрение с сарказмом веселья – вот лучшая философия для этого мира.

Сплетник – это человек, который может сообщить вам все подробности, не сообщив ни одного факта.

Стоики – это своего рода поэты: в учение о нравственности они вносят поэтический пыл и вдохновение.

Стойкость характера порою приносит человеку такие радости, которые превыше всех благ судьбы. Пренебречь золотом – это всё равно что свергнуть короля с трона: очень острое ощущение!

Страх перед запущенной простудой – такая же золотая жила для врача, как страх перед чистилищем – для священника.

«Суетный» первоначально означало «пустой»; таким образом, суетность – свойство столь презренное, что никакого более уничижительного слова для нее не придумаешь. Она сама выдает себя за то, чем является в действительности.

Существует поговорка, что самая красивая женщина не может дать больше, чем имеет. Это кругом неверно: она дает мужчине решительно всё, чего он от нее ждет, ибо в отношениях такого рода цену получаемому назначает воображение.

Счастье – вещь нелегкая: его трудно найти в себе самом и нелегко найти вне себя.

Счастье порождает заносчивость.

Счастье походит на богатую и расточительную жену, которая разоряет семью, куда приносит богатое приданое.

Та женщина, которая ценит в себе не столько красоту, сколько свойства души и ума, на голову выше других женщин; та, что больше всего ценит красоту, похожа на всех своих сестер, а та, что свою знатность или титул ценит больше, чем даже красоту, ниже других женщин, да, пожалуй, и не женщина вовсе.

Такт – это хороший вкус в поведении и манере держать себя, а воспитанность – хороший вкус в беседе и речах.

Те, кто придает большое значение людским глупостям и тщеславным затеям, представляют собой наихудшую разновидность человеческой породы.

Тот же, кто не способен ожесточиться, вынужден приучать себя к напускной бесчувственности, иначе его непременно будут обманывать.

Тот, кто слегка приобщился к философии, презрительно относится к знаниям, но тот, кто ею проникся, глубоко их уважает.

Тот, кто хочет, чтобы его счастье целиком зависело от разума, кто слишком пристально вглядывается в это счастье, подвергая его, так сказать, допросу с пристрастием, кто согласен лишь на самые высокие радости, тот в конце концов совсем их лишается. Он подобен человеку, который так рьяно взбивал пух в перине, что от нее ничего не осталось и он принужден спать на досках.

Три четверти безумств на поверку оказываются просто глупостями.

Труд и умственные усилия людей на протяжении тридцати-сорока веков привели только к тому, что триста миллионов душ, рассеянных по всему земному шару, отданы во власть трех десятков деспотов, причем большинство их невежественно и глупо, а каждым в отдельности вертит несколько негодяев, которые к тому же подчас еще и дураки. Вспомним об этом и спросим себя, что же думать нам о человечестве и чего ждать от него в будущем?

Тщеславие – свойство натур слабых и порочных, тогда как разумное самолюбие присуще людям вполне порядочным.

У иных людей остроумие (инструмент, пригодный в любом деле) – это лишь природный дар, который деспотически завладевает ими и не подвластен ни их воле, ни разуму.

Убеждение – это совесть разума.

Убеждения людей похожи на карты и прочие игры. Иные из них еще на моей памяти считались опасными и слишком дерзкими, а теперь они общепризнанны, почти тривиальны и распространены даже среди людей, мало их достойных. Точно так же убеждения, которые ныне мы именуем смелыми, нашим потомкам покажутся робкими и заурядными.

Удачен лишь разумный брак, увлекателен лишь безрассудный. Любой другой построен на низменном расчете.

Умение нравиться обычно считают отличным способом преуспеть, однако умением скучать можно добиться еще большего успеха: к нему, в общем, и сходится искусство преуспевать, равно как кружить головы женщинам.

Умный человек всегда может привести тысячи примеров глупости и низкой угодливости, очевидцем которых он был и которые то и дело повторяются на наших глазах. Эти пороки столь же древни, как монархия, что убедительно доказывает их неистребимость. Из множества слышанных мною рассказов я заключаю, что если бы обезьяны, как попугаи, умели говорить, их охотно назначали бы министрами.

Упрямство имеет примерно такое же отношение к силе воли, как любострастность к любви.

Ученый-экономист – это хирург, который отлично вскрывает труп острым скальпелем, но жестоко терзает выщербленным ножом живой организм.

Философ, который силится подавить в себе страсти, подобен химику, который вздумал бы потушить огонь под своими ретортами. Разум – величайший дар природы: он не только поднимает нас над нашими страстями и слабостями, но и помогает с пользой распорядиться нашими достоинствами, талантами и добродетелями.

Философ – это человек, который знает цену каждому; стоит ли удивляться, что его суждения не нравятся никому?

Хороший вкус, такт и воспитанность связаны между собой куда теснее, чем желательно считать. Такт – это хороший вкус в поведении и манере держать себя, а воспитанность – хороший вкус в беседе и речах.

Хотите знать, как делают карьеру? Поглядите на то, что творится в партере театра при большом скоплении публики: одни все время остаются на месте, других оттесняют назад, третьи проталкиваются вперед. Это сравнение настолько верно, что выражение, передающее его суть, вошло в язык народа: простолюдин говорит не «сделать карьеру», а «пробиться в люди»; человек светский употребляет иные слова – «продвинуться», «выдвинуться», «занять подобающее место», но хотя эти смягченные обороты освобождены от побочных представлений о насилии, неистовстве, грубости, суть дела отнюдь не меняется.

Хотите узнать, до какой степени искажает природу человека положение, занимаемое им в обществе? Понаблюдайте за людьми после того, как они уже много лет пользовались этим положением, то есть в старости. Хорошенько вглядитесь в старого царедворца, судью, чиновника, лекаря и т. д.

Цена людям подобна цене на алмазы: до известной крупности, чистоты и блеска у них есть точная, раз и навсегда известная стоимость; за этим пределом установить ее уже невозможно, и покупателей на них не находится.