Всемирная история в 24 томах. Т.2. Бронзовый век
Шрифт:
Миф о боге Грозы, сохранившийся лишь во фрагментах, развивается строго параллельно этому отрывку, с той лишь разницей, что роль Телепину достается богу Грозы, а в мифе о Телепину роль бога Грозы отводится «отцу бога Грозы». Здесь, однако, варианты расходятся. Мы следуем более полному тексту:
«Тогда бог Грозы сказал богине Ханнаханне: «Что же нам делать? Мы умрем с голоду».
В ответ богиня велела богу Грозы идти и самому искать Телепину. И он отправился на поиски.
«Он постучался в ворота своего города, но ему их не открыли, и он только сломал рукоять своего молотка. Тогда бог Грозы... отступился и сел отдохнуть».
Ханнаханна предложила послать
Пчела отправилась и облетела горы, реки и источники и нашла Телепину: согласно тексту, он был найден спящим на лугу около города Лихцина (центр культа бога Грозы). Ужаленный пчелой бог проснулся, но снова впал в ярость.
«Тогда Телепину сказал: «Я в бешенстве! Почему, когда я сплю и в плохом настроении, ты заставляешь меня вести беседу?»
Так что он не вернулся домой и продолжал губить людей, быков и овец. Здесь текст становится фрагментарным, но, по-видимому, бог в конце концов был возвращен домой на орле.
...Надо признать, что эти тексты не отличаются изобретательностью. Особенно примитивна табличка из йозгата. Главный интерес составляет религиозный аспект мифов. Описание бедственных последствий отсутствия бога, поисков его по горам и по долам и восстановления земли после его возвращения имеет тесные параллели в мифологической литературе, связанной с Адонисом, Аттисом, Оси-
рисом и Таммузом: это такие же характерные элементы мифов ежегодных весенних праздников, как и ритуальная битва в мифе об убийстве Змея.
Однако ни один из этих текстов не приурочен в явном пиле к сезонному празднику. Это — «взывания» (мугавар или мугессар), и они принадлежат к тому же типу религиозных действ, примеры которых многочисленны в хеттских архивах.
Считается, что бог удалился куда-то и его убеждают с помощью сочетания молитвы и ритуала вернуться назад. Разница лишь в том, что здесь включается миф, описывающий те действия в мире богов, которые желательно было бы видеть осуществленными.
В мифе о Телепину в само повествование включаются даже ритуальные действия... Факты как будто показывают, что, каково бы ни было происхождение этих мифов, они использовались жрецами по мере надобности, например, когда какое-нибудь лицо хотело вновь снискать милость богов.
Предположение о том, что они возникли как некое «либретто» для весеннего праздника, остается возможным, но прямые доказательства этого пока отсутствуют.
ХРАМЫ
Хеттские места богослужения были разнообразны, начиная со скального святилища под открытым небом в Язылыкая и кончая сложными храмами циклопической кладки, найденными в Богазкее. В некоторых городах храм был одновременно центром гражданского управления и хозяйственного аппарата. Он, должно быть, вмещал огромный штат религиозных и гражданских должностных лиц.
Противоположную крайность представляли собой места, где несколько святилищ обслуживались одним жрецом. Эти святилища, вероятно, имели очень скромные размеры. Основные сведения об устройстве хеттских храмов нам дают пять храмов, раскопанных в Богазкее и поразительно сходных по планировке. Так же, как в Вавилоне и на Крите, множество маленьких помещений группируются вокруг мощеного двора, площадь которого варьируется от 200 до 500 кв. м. На этом, однако, сходство с вавилонскими храмами кончается. Целла, святая святых вавилонского храма, непосредственно соединялась с двором
Есть некоторые указания на то, что в храмах верхнего города божество тем не менее можно было увидеть со двора, через внутренние оконца в промежуточной стене. Однако в нижнем храме, даже если у него были такие окошки, алтарь смещен так сильно к боку строения, что культовая статуя ни в коем случае не могла быть видна со двора. Поэтому мы должны заключить, что во всяком случае в таком храме поклонение божеству было делом немногих избранных, имевших доступ в саму целлу. Прочие же участники ритуала, собравшиеся во дворе, могли принять в поклонение лишь отдаленное участие.
Другая характерная черта хеттских храмов, установленная археологами, заключается в том, что внешние стены прорезались глубокими окнами, доходившими почти до уровня пола. Вавилонские же храмы были, напротив, обращены внутрь, в сторону своих дворов, и дневной свет проникал в помещения храмов лишь через маленькие, проделанные в самом верху стен отверстия. Ориентация этих храмов относительно сторон света беспорядочна.
Божество изображалось в виде статуи на пьедестале. Из всех предметов, найденных до сих пор, лишь один можно, пожалуй, считать культовой статуей. Это каменная стела, найденная на склоне холма близ Паселлара, где она была брошена. Она изображает бородатого бога, стоящего на двух львах. Однако описаний таких статуй много. Видно, что большинство из них погибло, так как статуи были сделаны из драгоценного металла или из дерева, покрытого металлом.
Небесный бог Грозы был изображен в виде золотой статуи с палицей в правой руке и с золотым «символом блага» в левой.
В святилищах победнее божества были представлены символами или фетишами. Бог Грозы часто изображался в виде быка. Сопровождающие его боги гор представали в виде палицы или другого оружия, на которых тем или иным способом изображалось это божество.
Храм был домом бога, а жрецы были его домашними слугами. Насколько можно усмотреть из текстов, эта простая концепция лежала в основе всего храмового ритуала хеттов. Ежедневной обязанностью служащих храмов были заботы о «телесных нуждах» бога. Все выполнялось в строго установленном порядке. Бога надо было умыть, одеть, снабдить едой и питьем, развлекать танцами и музыкой. Эта ежедневная рутина считалась самоочевидной, и упоминания о ней встречаются редко.
«Они умывают бога во внутреннем помещении, они умащивают его и одевают в прекрасные одежды». «О бог Грозы города Циппаланды, живое воплощение главы богов! Ешь и насыщайся, пей и утоляй жажду!»
Одним из самых ценных текстов в этой связи является табличка с наставлением жрецам и служителям храма. Впрочем, упор делается не на церемонии, а на то, как их следует проводить. Лица, отправляющие церемонии, должны быть безупречно опрятными и ритуально чистыми. Если им случилось соприкоснуться с чем-то нечистым или они спали с женщиной, они не должны были приближаться к богу, пока не совершат необходимого обряда очищения. Еда и питье, посвященные богу, ни в коем случае не должны быть использованы по другому назначению или достаться светским лицам.