Всемирная история в 24 томах. Т.6. Римский период
Шрифт:
Каждый час у меня мрачною желчью залит.
Ах, ни певец Аполлон, ни элегии мне не
помогут:
Тянет за деньгами вновь жадную руку она.
Музы, ступайте вы прочь, если нет от вас
пользы влюбленным:
Чтил ведь я вас не затем, чтобы войну
прославлять,
Не воспевал я ни солнца путей, ни того, как
сияет,
Круг свой закончив, Луна, вспять возвращая
коней.
Нет, я стихами ищу к госпоже моей легкой
дороги.
Музы: ступайте вы прочь, если бессильны
стихи!
Ах, дары добывать я должен грехом и
убийством,
Чтобы в слезах не лежать возле закрытых
дверей!
Иль воровать из храмов святых богов украшенья.
Только Венеру тогда раньше других
оскорблю:
Учит злодействам она, госпожой моей хищницу
сделав.
Пусть святотатственных рук дело узнает
теперь!
Сгиньте же все, кто себе изумруды зеленые
копит,
Кто белоснежную шерсть красит в тирийский
багрец!
Все это вводит в соблазн, и блестящий из
Красного моря
Жемчуг, и косская ткань жадных красавиц
влекут...
(Перевод Льва Остроумова.)
Умер Альбий Тибулл в 19 г. до н. э., когда ему не было еще тридцати лет.
Секст Проперций, который умер через два года после Тибулла и прожил чуть больше тридцати лет, родился в маленьком умбрском городке Ассизии, на западных склонах Апеннин. Приехав в Рим, он сблизился с некоторыми из известных поэтов и таким образом оказался в литературном окружении Мецената. Как и Тибулл, Проперций писал элегии и, подчиняясь требованиям жанра, обращался к тем же самым темам, сюжетным ситуациям и образам. Но на этом заканчиваются общие черты этих двух поэтов. В отличие от прозрачных и ясных стихов Тибулла, поэзия Проперция усложненная, стиль его вычурный, перегруженный мифологическими сюжетами, характерный для Александрийской школы в Греции. Стихи его горят пафосом и темпераментом. Вместо картинок сельской жизни Тибулла, в поэзии Проперция мы видим увлечение городской суетой. Проперций, вступив в кружок Мецената, постепенно отошел от элегической темы и в конце концов стал поэтом официального направления, поэтом, прославляющим идеологию принципата. Вот цитата из третьей книги «Элегий» Секста Проперция в переводе Льва Остроумова:
Общий я смех возбуждал за столом многолюдного
пира;
Всякий, кто только хотел, мог надо мною
трунить.
Сил у меня набралось пять лет прослужить тебе
верно:
Ногти кусая, не раз верность помянешь мою.
Слезы не тронут меня: изведал я это искусство, —
ты, замышляя обман, Кинфия, плачешь всегда.
Плачу и я, уходя , но слез сильнее обида.
Нет, не желаешь ты в лад нашу упряжку влачить!
Что же, прощайте, порог, орошенный слезами
молений,
гневной рукой моей все ж не разбитая дверь,
Но, да придавит тебя незаметными годами
старость,
и на твою красоту мрачно морщины падут!
С корнем тогда вырывать ты волосы станешь
седые —
Но о морщинах тебе зеркало будет кричать!
Будешь отверженной ты такое же видеть
презренье
И о поступках былых, злая старуха, жалеть.
Эта страница тебе возвестила беду роковую:
Так научись трепетать перед концом красоты.
Но особо отличался в стремлении заслужить милость императора Августа, в лести принцепсу, «золотому веку», прошлому Рима, Публий Овидий Назон (43 г. до н. э. — 18 г. н. э. ). Родился он в городе Сульмоне, в старинной всаднической семье. Отец отправил его в Рим, где будущий поэт получил хорошее риторическое образование. Это наложило отпечаток на все его творчество. Государственная служба не привлекала Овидия, он бросил свою карьеру и целиком занялся поэзией.
К нему очень рано пришла известность. Он сблизился со многими знаменитыми поэтами, в том числе с Тибуллом, Проперцием, а после того как женился на богатой римлянке, стал сам богатым и это открыло ему доступ в высшее общество и ко двору императора Августа.
Первыми его произведениями были сборники любовных элегий «Amores» и стихотворных посланий мифологических героинь своим возлюбленным или мужьям «Героиды». Оба эти сборника отличаются риторичностью. Тут, по-видимому, сказалось то образование, которое получил Овидий. Он продолжал работать в жанре любовной элегии и считал своими предшественниками Тибулла и Проперция. Оставаясь в рамках жанра, он обращался к традиционным мотивам и ситуациям, часто используя опыт своих предшественников.
Овидий внес в элегию новую, неизвестную ей до сих пор тональность, — иронию. Он придал элегии риторическую окраску и блеск остроумия.
Овидий достаточно безразлично относился к политике и к официальной идеологии. Но тем не менее, к концу века он стал признанным главой римских поэтов, первым поэтом Рима. К этому времени он издал свою знаменитую поэму «Наука любви», в которой откровенно издевался над моральным законодательством Августа и пародировал многочисленные «науки» и в частности риторику.
«Наука любви» подвела итог первого этапа творчества Овидия, после этого он взялся за «Метаморфозы» — большую мифологическую поэму эпического характера, где попытался объединить многочисленные эпизоды из мифологии и римских легенд, которые рассказывали о превращениях героев, начиная с возникновения мира и до чудесного превращения Юлия Цезаря в звезду. В «Метаморфозах» поэт попытался обратиться к прославлению Рима и самого принцепса, однако, несмотря на официозный замысел и редкое славословие в честь Августа, он не смог отойти в этой поэме от свойственных своему творчеству черт. В «Метаморфозах» преобладает любовная тематика, ироничное отношение к морали и религии, легкость и игривость тона, риторическая окраска повествования. Вскоре Овидий написал и другую поэму, в которой еще отчетливее выразил идеологическую направленность — поэма «Фасты» («Календарь»). Здесь он в систематическом порядке по месяцам излагал все памятные дни и празднества римского календаря, объясняя их названия и происхождение. Таким образом, поэма отвечала реставрационной политике Августа, который стремился восстановить древние обряды и старинную строгость нравов.