Всеобщая история искусств в шести томах. Том 4 (с иллюстрациями)
Шрифт:
Почти ровесником Пигаля был Этьен Морис Фальконе (1716—1791). Создатель «Медного всадника» был одним из крупнейших мастеров скульптуры 18 века. Сын столяра, Фальконе восемнадцати лет поступил учеником к Лемуану. Как и Пигаль, он начинал в годы почти безраздельного влияния Буше, законодателя вкусов «Эпохи Помпадур». Но Фальконе смелее Пигаля отнесся к «искусству приятного», его кругозор был шире, и наследие монументального искусства прошлого подготовило его к будущим работам. Фальконе ценил творчество Пюже, говоря, что в жилах его статуй «течет живая кровь»; глубокое изучение античности вылилось позднее в трактат «Наблюдения над статуей Марка Аврелия». Это определило многое в первой значительной работе Фальконе — «Милон Кротонский, терзаемый львом» (гипсовая модель, 1745)—драматичность сюжета, динамику композиции, экспрессию пластики
С 1757 г. Фальконе стал художественным руководителем Севрской фарфоровой мануфактуры. Ему, тяготевшему к монументальным композициям, в течение десяти лет пришлось заниматься созданием моделей для севрского бисквита—«Аполлон и Дафна», «Геба» и др. Для развития французского фарфора его деятельность имела -огромное значение; но для самого скульптора это было трудное время. К концу 1750-х — началу 1760-х годов в работах Фальконе ощущаются веяния античности в том -утонченном ее преломлении, которое было характерно для Эпохи. В произведениях этого периода заметны поиски большей содержательности замысла, строгости и сдержанности пластического языка. Таковы большая группа «Пигмалион и Галатея» (1763), «Нежная грусть» (1763; Эрмитаж). Рокайльная неуловимость счастливого мгновения сменяется ощущением важности события, серьезностью мысли. Эти перемены, обусловленные новыми тенденциями в художественной культуре и прогрессивными воззрениями Фальконе, подготовили расцвет его искусства русского периода.
Огюстен Пажу (1730—1809) был мастером декоративной монументальной скульптуры — он украшал статуями версальский театр и церковь, Пале-Рояль, Дом Инвалидов, Дворец Правосудия в Париже. Многочисленные бюсты, которые были им выполнены, напоминают о творчестве Ж.-Б. Лемуана эффектностью изящной портретной характеристики, в которой есть тонкость передачи внешнего, но нет глубокого психологизма.
Мишель Клод, прозванный Клодионом (1738—1814), близок к Пажу. Но еще ближе он к Фрагонару, к его интимным жанровым сценам. Ученик Адама и Пигаля, в 1759 г. Клодион получил академическую Римскую премию. В Италии он был долго — с 1762 до 1771 года, еще там приобрел известность и вернулся в Париж мастером, популярным среди коллекционеров. После причисления к Академии за статую «Юпитер» он почти перестал работать в «историческом жанре» и так и не получил звания академика. Его маленькие скульптуры, декоративные барельефы и вазы, подсвечники и канделябры исполнялись для дворянских особняков. Стиль Клодиона начал складываться еще в итальянские годы, под влиянием античного искусства, тех относительно поздних форм его, которые становились известны в пору раскопок Геркуланума. Античные сюжеты в искусстве Клодиона приобретали утонченно чувственный характер — его вакханалии, нимфы и фавны, сатиры и амуры близки к рокайльным сценам, а не к античным прообразам.
Клодион. Нимфа. Терракота. 1770-1780-е гг. Москва, Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.
Их отличают от рококо раннего этапа более элегический характер сюжетных мотивов и сдержанная композиционная ритмика, свойственная периоду становления классицизма во французской художественной культуре. Тонкий лиризм и мягкая живописность — главное в творчестве Клодиона, которое представляет собой особенный сплав изящества и жизненности. Таковы терракота «Нимфа» (Москва, Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина) и сделанный по его модели 1788 г. на Севрской мануфактуре фарфоровый барельеф «Нимфы, устанавливающие герму Пана» (Эрмитаж).
Крупнейшим мастером реалистической портретной скульптуры второй половины 18 в. был Жан Антуан Гудон (1741—1828). Это был скульптор нового поколения, непосредственно связанного с революционной эпохой. Избранное им направление отвергало идейные основы и утонченные формы искусства рококо. Сам скульптор обладал ясным, трезвым умом и реалистичностью мышления, что способствовало преодолению условностей старой манерной школы, а также риторических крайностей нового классицизма. Для Гудона решительное предпочтение природы каким-либо образцам — не общее место, а действительно руководящий принцип его творчества.
В юные годы им руководили Пигаль и Слодц, сообщившие Гудону свои большие практические познания. Получив Римскую премию за рельеф «Соломон и царица Савекая», Гудон учился в Риме в течение четырех лет (1764—1768). Будучи учеником Французской Академии в Риме, Гудон изучал античные статуи, а также творчество популярных тогда скульпторов 17 в. Пюже и Бернини. Но ни на античность, ни на барокко первые самостоятельные работы Гудона не были похожи. Авторитеты не действовали на него гипнотически. Зато долго и упорно он изучал анатомию, методически работая в римском анатомическом театре. Результатом этого оказалось знаменитое «Экорше», сделанное Гудоном в 1767 г.,— изображение мужской фигуры без кожи, с открытыми мускулами. По этому изображению, выполненному двадцатишестилетним учеником, впоследствии учились многие поколения скульпторов. Основательность технических знаний и внимание к закономерностям природы — важнейшая основа будущей деятельности Гудона, которая укрепилась в римские годы.
В этот период он выполнил две мраморные статуи для церкви Сайта Мария дельи Анджели в Риме. Их большие размеры соответствовали грандиозности микел-анджеловского интерьера. Сохранилась только одна из этих статуй — св. Бруно. Сам факт обращения Гудона к монументальной скульптуре свидетельствует о решительности его стремления преодолеть традиционные камерные формы французской пластики. Делая эти статуи, Гудон хотел достичь внутренней значительности образа, строгой сдержанности позы, движения. Заметно, что он избегал барочных Эффектов. Тем не менее статуи Санта Мария дельи Анджели, указывающие на важные тенденции искусства Гудона, сами по себе весьма прозаичны и сухи; было бы преувеличением видеть в них зрелые работы мастера. В фигуре Иоанна Крестителя, известной по гипсовой модели галлереи Боргезе, чувствуется при-думанность композиции и вялость пластической формы.
В конце 1768 г. скульптор возвратился в Париж. Он был причислен к Академии, показал в Салоне римские работы и серию портретов. Вернувшись из Италии с определенными навыками монументалиста, Гудон не пошел по этому пути. С одной стороны, он почти не получал официальных заказов, не имел покровителей среди королевских чиновников, руководивших искусством. Ему приходилось искать заказы за пределами Франции — он работал, особенно много в 1770-е гг., для Екатерины II, немецкого герцога Кобург-Готского, русских вельмож. Многие монументальные композиции не дошли до нас — от рельефа фронтона Пантеона до огромной бронзовой статуи Наполеона; в этом смысле Гудону особенно не повезло. Но, с другой стороны, сам характер творчества Гудона убеждает в его неизменном тяготении к портрету. Это наиболее сильный жанр его творчества, и недаром именно в искусстве Гудона портрет становится монументальным, проблемным жанром.
В 1777 г. Гудон получил звание академика. Годом ранее датирована гипсовая модель «Дианы» (Гота). Ее появление произвело большой эффект. Гудон вдохновлялся античностью. В отличие от слегка задрапированных кокетливых нимф и вакханок рококо он представил Диану обнаженной, придав ее наготе особенную строгость, даже холодность. Тенденция классицизма, развивающегося в 1770-е гг., выступает и в четкости силуэта и в чеканной ясности формы. На фоне работ других мастеров 18 в. «Диана» кажется очень рассудочным произведением; и в то же время странный для Дианы облик холеной светской дамы, элегантное изящество позы проникнуты духом аристократической культуры столетия.
Расцвет реалистического портрета Гудона падает на 1770—1780-е гг., десятилетия кануна революции. В Салонах этого периода регулярно появлялись его произведения; например, на выставке 1777 г. было около двадцати бюстов, исполненных Гудоном. Насчитывают более ста пятидесяти портретов его работы. Его модели разнообразны. Но особенно заметен интерес Гудона к изображению передовых людей времени, мыслителей, борцов, людей воли и энергии. Это придавало его портретному творчеству большое общественное значение.